Мир Реки: Магический лабиринт - [217]

Глава 24

Бёртон позвонил трем женщинам в их спальню, а затем обоим мужчинам, которые ночевали в отдельных комнатах. Пожелав им доброго утра, он сказал, что велел компьютеру обучить их, как с ним работать. После чего пригласил их прийти вечером на еженедельное собрание восьмерки — вернее, теперь уже больше чем восьмерки.

— Потом можете делать все, что вам заблагорассудится. Я буду позванивать вам время от времени или даже загляну, если вы не против. А вы можете звякнуть мне, если возникнут какие-нибудь вопросы.

Все пятеро не скрывали своего разочарования. Они явно считали, что он должен быть при них неотлучно, пока они не приспособятся к здешней жизни. Но делать было нечего.

Бёртон с китаянкой позавтракали, откушав яиц au beurre noir[28], оладушков с черникой и инжира со сливками. Потом они полетели в маленький мирок Бёртона, Телем, названный в честь мифической страны, описанной Рабле в «Гаргантюа и Пантагрюэле». Девизом ее, согласно Старику-французу, было «Делай что хочешь». Бёртон переиначил его в «Делай, что хочет Бёртон». Возможно, впрочем, что ему следовало назвать свой мир Багдадом-в-Башне. В центре его Бёртон соорудил небольшой город с замком, похожим на место действия «Тысячи и одной ночи» в представлении романтика или голливудского продюсера. Из западного угла просторного помещения вытекала река и, обогнув город, скользила змейкой к востоку, теряясь в песках пустыни неподалеку от входа. Вокруг города бродили свирепые львы и леопарды, а также стада газелей, антилоп, страусов и прочих пустынных жителей. В речке плавали крокодилы и бегемоты, а джунгли кишели обезьянами, виверрами и птицами.

Все население Телема в данный момент состояло из китаянки и самого Бёртона. Он собирался позже поселить здесь приятных для себя людей, однако не торопился.

В двадцать ноль-ноль они со Звездной Ложкой явились на вечеринку, хотя и не без приключений. Чернокожий мотоциклист, теперь уже с чернокожей женщиной за спиной, вихрем промчался мимо, махнул рукой и крикнул, на сей раз, правда, без ругани:

— Эй, Бёртон, что происходит?

Через несколько секунд они увидали, как по коридору бредет сама по себе большущая свинья, цокая копытцами.

— Бог ты мой! — воскликнул Бёртон. — Это что за диво?

— Не знаю, — ответила Звездная Ложка. — Я говорила с Афрой сегодня днем, и она тоже несколько раз натыкалась на каких-то незнакомцев. В основном они, наверное, из мира Тома Терпина. По крайней мере, она так думает, поскольку они чернокожие. Но как-то она столкнулась с дюжиной человек, похожих с виду на цыган.

— Цыган? Кто их мог воскресить?

Они вошли в квартиру Нура, окунувшись в море веселого шума и смеха. Алиса тоже была здесь, одетая по своей любимой моде двадцатых годов. Она мельком улыбнулась им, но так и не подошла поговорить. Бёртон ожидал, что вызовет всеобщее удивление, появившись в паре с китаянкой. Однако Ли По, похоже, уже всем разболтал. Если он и ревновал, то не показывал вида. Реалист по натуре, китаец понимал, что демонстрация ревности не только ничего не даст, но и заставит его потерять лицо. Кроме того, Ли По не страдал от отсутствия компании или секса. Он успел воскресить уже сорок мужчин и сорок семь женщин, бывших его знакомыми в прежней земной жизни. Семь женщин были его любовницами, каждая в свой день недели. Но сегодня он привел с собой только одну.

— Они сопровождают меня на наши встречи по очереди, — сказал китаец Бёртону.

— Со временем им наскучит этот гарем, и они воскресят себе каждая по мужчине, — откликнулся Бёртон. — Что ты тогда будешь делать?

— Ничего, — улыбнулся Ли По. — Я не тиран. Я просто воскрешу себе новых подруг. Рано или поздно это неизбежно произойдет, поскольку нынешние мне надоедят. Или же я им надоем, как ни трудно мне в это поверить.

Бёртон представил себе кишащий людьми мир Ли По. Когда наступит перенаселение, избыток выплеснется в квартиры. То же самое творилось сейчас в мире Тома Терпина.

— Дружище, я просто не знаю, что сказать, — пожал плечами Терпин. — Я начал их воскрешать, а потом они вышли из-под контроля. Они сами начали воскрешать людей, те — тоже, и пошло-поехало. Теперь с этим воскрешением сплошная морока.

Бёртон рассказал ему о чернокожем мотоциклисте.

— Это Билл Уильямс, — ухмыльнулся Терпин. — Я понятия не имею, кто его поднял из мертвых. Я мог бы выяснить, конечно, но что толку? Кстати, он не американский негр. Он русский.

— Русский?

— Ага. У него была занятная жизнь. Тебе надо бы как-нибудь с ним поболтать.

Бёртон, когда вошел, сразу заметил Галла, Нетли, Крук, Страйд и Келли. Они стояли в двух углах — мужчины в одном, женщины в другом, общаясь только между собой. Бёртон провел их по комнате, чтобы представить присутствующим. Но Фрайгейт, похоже, успел распустить о них слухи, поэтому, хотя новенькие и вызывали любопытство, с Галлом и Нетли многим из гостей было не по себе. Да кому угодно стало бы не по себе в компании двух третей нечистой троицы, составляющей Джека Потрошителя. На Нетли это подействовало столь угнетающе, что он довольно рано ушел. Бёртон, выйдя в коридор, втихаря приказал компьютеру последить за бывшим кучером.