Мир растений: Рассказы о саксауле, селитрянке, баобабе, березах, кактусах, капусте, банксиях, молочаях и многих других широко известных и редких цветковых растениях - [25]
Выглядит нарядно. Ее зеленые плотные листочки оторочены по краю закругленными зубчиками, словно обрезаны фигурным резаком. Сверху темно-зеленые, снизу белые, как бархатные. Драпируют камни сплошь, недаром в Исландии дриаду зовут «устели-камень». Цветочки крупные, кремовые. Осенью сухие плодики с летучками разносит по тундре ветер.
Летом» когда на Севере просыпаются к жизни другие растения» ассортимент блюд у куропаток увеличивается. Птички склевывают витаминные лепестки маков и камнеломок» бутоны лютиков» сережки ив. Но никогда не забывают отщипнуть листочек или цветочек дриады. А тем более весной» когда из еды есть только листья дриады» да ивовые почки» да листочки ледяной сиверсии (тоже из розоцветных).
Профессор Б. Тихомиров заинтересовался таким поведением птиц и сделал химический анализ куропаточьей травы. Получил интереснейшие цифры. В листьях дриады оказалось в 7 раз больше сахара» чем в почках ивы» и в 27 раз больше жира. Правда» белка вполовину меньше. Но если добавлять к дриадовым листьям ивовые почки» то питание будет полностью сбалансированным. Куропатки именно так и поступают. Добавляют.
А не потому ли куропаточья трава выдерживает стужу бесснежных «выдувов» лучше других растений» что листья ее такие жирные и сладкие? Ведь хорошо известно» что и жиры и сахар надежнее всего предохраняют живые организмы от мороза.
Сиббальдия
Но как ни устойчива к холоду куропаточья трава» а с нею смело может поспорить сиббальдия четырехтычинковая из Тянь-Шаня. Растет сиббальдия на плоских высокогорьях — сыртах. Ветер продувает сырты насквозь» не встречая преграды. Почва» недополучая влагу» растрескалась и напоминает паркет. Жизнь замерла. Почти нет животных: есть нечего. Оцепеневших от стужи комаров ветер катит» как перекати-поле. Их можно брать руками. В таких условиях растения вынуждены вырабатывать особые приспособления» чтобы уцелеть. Сиббальдия приспособилась лучше других» приняв форму подушки.
Ее подушки лежат» распластавшись среди совершенно голой» потрескавшейся почвы» как кучи вывезенного на поля навоза в нескольких метрах одна от другой. В высоту всего сантиметров тридцать. В ширину побольше: есть до метра» а есть метров пять или семь.
Растет подушка медленно. В высоту миллиметра на два или три за год» в ширину на десять. В другие годы еще меньше. Растет центробежно. Через десятки лет середина начнет отмирать. Образуется лысина. Живая часть окружает тогда отмершую зеленым кольцом. Теперь подушка кажется уже большой ватрушкой. Со временем внутри кольца образуется новая, молодая подушка, которая будет разрастаться вширь так же, как и первая, пока не облысеет и не станет новым кольцом внутри старого. Затем внутри второго кольца возникнет третье, четвертое, как круги на воде от брошенного камня.
Но природа редко соблюдает принципы геометрии. Чаще она от них отступает. Так случается и с сиббальдией. Правильные кольца можно найти только там, где есть защита от ветра. Если же нет, то вместо колец образуются подковы, похожие на барханы. На многие километры тянутся сиббальдиевые барханы по сыртам. Отмирая с крутой, наветренной стороны, они нарастают пологим склоном с подветренной и медленно движутся по плоскогорью. Их движение непрерывно и бесконечно.
Форма подушки выгодна тем, что сохраняет тепло. Сохраняет влагу. Перегноя под ней в пять раз больше, чем рядом. Подушка — естественный парник. Не случайно к ней стекаются все травки холодной пустыни, которые сами не смогли выработать удобную для жизни сферическую форму роста. Как на клумбе, растут здесь мелкие горечавки с голубыми цветочками, лиловые фиалки, желтые крупки, пользуются теми немногими благами, которые может предоставить им сиббальдия. Они рождаются, цветут и умирают на клумбе. И одна только сиббальдия живет долго, неопределенно долго, как и многие другие розоцветные там, где условия слишком суровы.
Другие сиббальдии обитают в степях Забайкалья, где теплее. Там они постепенно теряют форму подушек. Растут на вершинах каменистых сопок, где нет настоящей почвы. Где дуют ветры, где мало снега и влаги.
Опасный новосел
На краю света, у самых берегов Антарктиды лежат «острова отчаяния» — Кергелены. Соседство ледяного континента не проходит бесследно для их обитателей. Трав на них еще меньше, чем в холодных пустынных горах Тянь-Шаня: два мятлика, один лютик, два вида гвоздичных, кергеленская капуста. Да еще азорелла из семейства зонтичных, которая образует большие подушки по горам и побережьям островов.
Такой состав растений был на Кергеленских островах тысячи, а может быть, и миллионы лет. Но совсем недавно он пополнился еще одним довольно опасным видом, который произвел пертурбацию в растительном покрове этого далекого уголка земли.
На Кергеленских островах высадилась ацена — представитель семейства розоцветных. Она с первых же шагов повела себя крайне агрессивно, тем самым доказав, что розоцветные не только выживают в холодных краях земли лучше других растений, «но и способны активно наступать даже на землях, далеких от родины.
Первой пострадала от ацены азорелла. Французский биолог О. де ля Рю, дважды побывавший на «островах отчаяния», в 50-х годах обнаружил, что азорелла отступает под натиском ацены. Ее подушки сохнут на глазах. Кое-где от них уже только торф остался. С побережья ацена полностью изгнала соперницу и разрослась зелеными лугами. Только на самых мелких островах, где еще нет ацены, азорелла пока в безопасности. Да высоко в горах, куда ацена не успела добраться.
