Мир растений: Рассказы о кофе, лилиях, пшенице и пальмах - [94]
Аристиды разошлись по всем континентам мира. Не всегда они — временные жители, целители почв, разрушенных человеком. В аргентинской пампе это полноправные члены коренных травостоев. Здесь аристида один из четырех злаков — строителей тропической степи. Растет вместе с диким просом, бородачом и пампасной травой. В Африке густо заселяет колючие полусаванны, с крайнего севера до юга.
Но вернемся к всевластию песков. На морских побережьях их укрощает аммофила песчаная. Тоже длинные корни, хотя и без чехлов. Пучки твердых, туго свернутых, грубых листьев, длиной до метра. Такая конструкция прекрасно выдерживает наждачную сечь летящих песчинок. Постепенно вокруг кустиков нарастают песчаные холмики. Песок притормаживается.
Столь выдающиеся качества аммофилы не остались незамеченными. После того как англичане выдрали ее у себя на побережьях на разные нужды, пески пришли в движение. Парламент вынужден был издать в елизаветинские времена акт о наказании за покушение на жизнь аммофилы. Трудно сказать, отвечал ли кто за недостойное поведение по отношению к траве. Интересно, что акт был. После второй мировой войны оказалось, что злак снова выдрали с побережий. В результате этого северный Девон превратился в миниатюрную модель Сахары. Пришлось насаждать аммофилу самым решительным образом. Сажали десять лет подряд. Дюны закрепили. Когда же через десять лет проверили посадки, выяснилось, что аммофила исчезла, подобно тому, как исчезает аристида в саксауловом лесу. Правда, на английских побережьях саксаул не растет. Аммофила исчезла по другой причине.
Этот злак благоденствует, только когда ветер окучивает его песком. Работники ботанических садов приходят в отчаяние, если им приходится разводить аммофилу. На любом, даже самом лучшем песке приморская травка долго не удерживается, если не создавать ей ту же обстановку, что на морском берегу. Говорят, что надо выделять специального служителя, который посыпал бы день за днем ее струями песка, как это делает ветер. Но сколько машин песка нужно привезти в сад для одной аммофилы и какой высоты получится при этом бархан, никто не знает.
Элимус-колосняк
Колосняк селится по приморским пескам, как и аммофила. Отлично знаком всем отдыхающим на пляжах Балтики. У него широкие сизые листья. Длинные, как у ржи, соломины и еще более крупные толстые колосья. На больших полянах стоит стеной, как ржаное поле. Его и называют полярной рожью за внешнее сходство и за то, что селится по северным странам до самой Норвегии и Исландии.
Хотя и растет на бедном пищей, промытом песке, но не гнушается удобрений, которые приносит море. Штормы набрасывают водоросли высоким коричневым валом, и колосняк иногда в точности копирует рисунок вала. На хорошем питании он вырастает густыми куртинами.
Курортники прячутся за колосняковым валом от холодного балтийского ветра, по-солдатски окапываясь и прижимаясь к защитной стене стеблей. Естественно, что такое сближение человека и растения не проходит для колосняка бесследно. Однако нужно признать: сизая трава довольно стойко выносит натиск своего подзащитного. Конечно, все это до тех пор, пока отдыхающих на Балтике еще не слишком много. Гораздо сложнее взаимоотношения колосняка с серебристыми чайками на дальних северных островах. О том, как они складываются, поведала И. Бреслина, много поработавшая на птичьих базарах в Кандалакшском заповеднике.
Чайка облюбовывает понравившийся ей куст колосняка и в центре его строит гнездо. (Может быть, полярная рожь защищает гнездо от ветра, как отдыхающих на Балтике!) В гнездо приносится разный материал. Здесь же сыплется и помет.
На следующий год жилье подновляется, становится чуточку повыше. Колосняк пронизывает его своими корневищами. Скрепляет, подобно железной арматуре. Все накопившиеся колосняковые и птичьи сокровища разлагаются с трудом. И кочка продолжает расти ввысь. Колосняк, как и раньше, шьет ее своими побегами. Так она достигает метровой высоты.
Сколько на это уходит лет, сказать трудно. И. Бреслина думает, что не меньше ста. А может, и несколько сотен лет? Во всяком случае, содружество чаек с колосняком оказывается весьма устойчивым и полезным для того и другого участника. Без колосняка чайкам пришлось бы туго. Может быть, не было бы и самих птичьих базаров.
Колосняки широко расселились по земле. На пляжах Северной Америки двухметроворостый колосняк канадский не менее известен, чем наш, песчаный. Растут колосняки на Памире и на Тибетском нагорье.
Вмешательство людей в жизнь природы иногда воспринимают с пользой для себя. Южный собрат полярной ржи — колосняк гигантский, родом с прикаспийских песков и барханов, быстро освоил железнодорожные насыпи. По ним постепенно пробирался на север. Достиг Тамбова, Рязани, а потом и самой Москвы. Видимо, рыхлый дорожный балласт заменил ему родной песок.
