Мир приключений, 1976 - [8]

Тимка пожал плечами:

— С какой стати… — Он вытащил из рюкзака плащ, одеяло, подушечку, велел расстелить на земле плащ и одно одеяло поверх него. Потом уселся лицом к темному проходу в развалинах. — Надень брюки, подверни. И надень безрукавку. Будет холодно. Грязное свое сними.

Минуту — другую не слышал за спиной никакого движения. Потом, что-то такое сглотнув, Ася зашуршала одеждой. Потом сказала:

— Все…

Когда он обернулся, она сидела в его широченных брюках, затянув кожаный ремень узлом на боку. И, обняв колени руками, глядела исподлобья, словно бы выжидая, как он воспримет ее новый наряд. Но с началом бомбежек многое переменилось, и то, отчего раньше он, может, хохотал бы до слез, теперь почти не вызывало веселья.

— Давай помажу… — отводя глаза в сторону, чтобы она не заподозрила насмешки, предложил Тимка и вытащил из рюкзака йод, бинты, вату.

Ася отказалась от его помощи. Тихо ойкая, сама прижгла ссадины, бинтовать, чтобы скорей зажило, не стала.

Пока шли сюда, пока устраивались, пока Миллиметр занималась царапинами — все так или иначе отвлекало обоих. Но когда Ася отдала Тимке йод и, обхватив руками колени, уставилась в каменную плиту перед собой, откуда-то навалилась гнетущая тишина.

Тимка подумал, что надо бы экономить энергию… Но выключить фонарик не решился. Окликнул:

— Ася…

Она посмотрела на него. И глаза у нее были мокрыми.

— Ты сегодня ела что-нибудь?

Она покачала головой:

— Я не хочу, Тима…

— Да ты через не хочу! — оживился Тимка. Сидеть и молчать в этом каменном мешке было тягостно. — Я тоже не хочу, но давай поедим. Еще неизвестно, что завтра, а нам нужны силы… — Он выложил из-за пазухи сверток с колбасой, хлебом, достал нож и принялся энергично вскрывать щуку в томате.

Утерев тыльной стороной ладони глаза, Ася развернула газету, вытряхнула из нее крошки и разложила на одеяле, так что получился вполне аккуратный стол. Этого у девчонок не отнимешь: хоть в походе, хоть на каком-нибудь пикнике в лесу, хоть даже в такой вот каменной западне — они все устраивают аккуратно.

Нарезав кружочками колбасу, Тимка вспомнил, что вовремя не подумал о ложках, обстругал для Аси какую-то щепку. Сам, чтобы подать пример, зачерпнул щуку ножом. Ася неприметно вздохнула, глядя на него.

— Не ешь с ножа. — Подала ему щепку. — Злой будешь…

— А ты? — удивился Тимка, увидев, что она, забрав у него нож, сама не следует своему правилу.

— Я не умею злиться, — сказала Ася. И добавила после паузы: — Даже когда меня обижают…

— Я тебя не обижаю… — зачем-то оправдался Тимка.

— Ты нет… — согласилась Ася. — Но раз ты хотел меня ударить.

Тимка заерзал на одеяле.

— Это я так, нечаянно, Ася… Я не хотел…

— А я ничего… — тихо сказала Ася.

Теперь в свою очередь неприметно вздохнул Тимка: оказывается, рано или поздно за все, в чем ты виноват, приходится отвечать.

Поели сколько смогли. Тимка объяснил Асе насчет фонарика. Ася уложила в головах подушку и свернутый вчетверо рюкзак, предварительно засунув его в свою вывернутую наизнанку кофточку. Когда легли и укрылись, Тимка пристроил возле себя нож и выключил фонарик.

НОЧЬ

Он здорово устал за последние двое суток, но сон к нему не приходил. Мрак над головой сначала казался непроглядным, потом замерцал какими-то желтыми вытянутыми кругами и задвигался, то как бы удаляясь от него, то снова приближаясь вплотную.

Когда грянула война, первый день ее показался Тимке радостным. Мать тогда заплакала. А Тимка завидовал отцу, что тот будет громить немецкие субмарины, добывая победу на море. И жалел, что сам будет вынужден глядеть на войну со стороны… Потом ушла на фронт мать, появились в госпитале раненые, появились первые красноармейские могилы на кладбище, и война как-то сразу, в несколько дней, приблизилась,

Он думал, что Ася уже спит. А она вдруг спросила:

— Кто такой крестоносец, Тимоша?..

Так отец называл немецкий эсминец, с которым ему. приходилось встречаться на заданиях. «Штормовой» не мог противостоять эсминцу и не искал боя с крестоносцем. И это про него говорил отец, что появляется он именно в тех местах, где выходит на поиск «Штормовой». Тимка объяснил в двух словах.

— А где ты про него слышала?

— Твой папа с моим разговаривали.

— Когда?

— Перед этим разом… Вот сейчас, когда не вернулись…

— Мало ли что не вернулись! — возразил Тимка. — Может, ушли на другую базу. А что они еще говорили?

— Они спорили, — рассказывала Ася. — Твой папа говорит: «Крестоносец появляется и уходит, как будто ему надо только увидеть нас…» Говорит: «Может, он этого рейса ждет?»

— А дальше? — Тимка насторожился.

— Папа говорит: «Не пойму». А твой папа: «Но ведь груз мы доставили раньше!» А мой папа тогда подумал и сказал: «Но ведь после этого мы сменили половину экипажа…» Так я говорю? — спросила Ася.

— Так, так! — поспешил заверить ее Тимка.

— А твой папа тогда, — продолжала Ася, — прямо вспылил, говорит: «Фантазия, бред! Чтобы из нашего экипажа?! Не может быть, не укладывается в голове, даже подумать стыдно!»

— Так… — рассеянно повторил Тимка.

— А мой папа отвечает: «У меня тоже не укладывается…» Они помолчали, и все.

Тимке показалось, что в темноте слышно, как он думает. Чего боялся отец?.. Груз, который они доставили раньше, — об этом Тимка слышал впервые. Но тогда люди, которых они должны были, по словам отца, доставить на место в этом последнем рейсе, и тот груз имели какую-то связь между собой. А при чем тут был крестоносец и экипаж «охотника»?..