Мир приключений, 1929 № 05-06 - [36]
Но она испытала утешение, когда вспомнила, что лес густой и темный, и она может в нем скрыться. Она автоматически последовала за двумя женщинами, которые пришли за ней. Скурангосы, старые женщины, давшие жизнь уже двум поколениям, приняли ее и натерли красной мазью. Краска высыхала быстро и образовала на всем теле красную корку, которая жгла так сильно, точно кожу покрывал горячий перед.
Испытывая мучение и стыд, Лума убежала, едва только процедура окончилась. Она бежала прямо через поля к лесу с быстротой оленя, который после нападения пытается первыми большими скачками сделать возможно большим расстояние между собой и собаками; она бежала с быстротой, на которую никогда не считала себя способной, как безумная, точно чувствуя за собой по пятам преследователей.
Скурангосы улыбались при виде этого буйного бегства. Они, ведь, тоже испытали это когда-то.
Девушка скрылась в лесной чаще.
Теперь на краю деревни появились полные нетерпения мужчины, с взволнованными движениями, готовые, как дикие звери, броситься в погоню за своей добычей. Во они еще не смели начинать преследования. Было точно высчитано, насколько должна была убежать вперед выкрашенная в красный цвет девушка. Мужчины должны были ждать. За ними стоял, как грозный бог, превышавший всех ростом, в гордой позе, с мрачным взглядом, с копьем в руке отец Лумы, Кадонго, и горе тому, кто слишком рано дерзнул бы начать преследование.
Лума бежала и бежала. Полная страха, что ее догонят, она бежала и бежала… Она хотела, чтобы между нею и преследователями образовалось такое расстояние, чтобы ее никто не мог догнать.
Возмущенная, в эти минуты бегства она испытывала унизительное чувство: стать добычей мужчины! Горячее, чем когда-либо, желала она остаться гордой, непобежденной, былой Лумой… Она бежала и бежала. Спастись от того, что ей угрожает…
Пот катился по ее телу и местами стирал краску, ветви во время безумного бега срывали с ее пояса раковины. Она убьет всякого из преследователей, кто посмеет к ней подойти слишком близко… Но она была безоружна и беззащитна.
Сквозь темноту она увидела луч света, становилось все светлее, и Лума вдруг очутилась среди открытой равнины. Она испугалась и снова торопливо скрылась под защиту лесного мрака.
Она снова мчалась, но в своем страхе потеряла направление и, выбившись из сил, опустилась под группой пальм. Тут она присела, чтобы успокоить сильно бьющееся сердце и лихорадочно стучащие виски.
Она видела вокруг целое поле больших, пламенно-красных грибов, которые ослепляли ее и от запаха которых у нее закружилась голова. Она закрыла глаза. Красные грибы стали ей казаться множеством выкрашенных в красный цвет девушек, бегущих от погони…
Свора была теперь спущена и мчалась по различным тропам за спасающейся от нее дичью. Каждый из преследователей направился по собственному, тщательно обдуманному плану.
Бурумундо спрятал на краю деревни ходули. Он залез теперь на них, чтобы делать большие шаги и чтобы ему легче было заглядывать через все неровности местности. Он бежал, широко шагая, впереди всех.
Али, ловец жемчуга, выспросил замужних женщин про их бегство, когда они были выкрашенными в красный цвет девушками. После того, как он установил, что большинство скрывались в уединенном Н’газиря компо, «Божественном покое», хитрый Али принялся за дело. Тайно, в поте лица он вырыл там яму, какие делаются для ловли львов.
Во время бегства в Н‘газири компо Лума должна была пробежать над этой ямой, провалиться в нее, и тогда прекраснейшая девушка упадет к нему в объятья, как зрелый плод. Он воровски радовался при мысли о глупых лицах соперников, когда после победы они узнают его военную хитрость.
Тогбо бежал неутомимо, углубляясь в лес. Он горел нетерпением найти след. По временам он останавливался и прислушивался, не покажется ли Лума и не позовет ли его.
Большими прыжками бежал и Майпу, белый колонист. Он уже не доверял теперь всецело своему белому лицу и тем неутомимее гнали его вперед его чернокожие инстинкты. Чудная белая краска потекла, так что он стал походить на серый мрамор с белыми прожилками. Но Майну не замечал этого и продолжал считать себя неотразимым.
Бауцири следовал своему тонкому чутью и думал, что все время находится в соприкосновении с Лумой. Ему казалось, что в самом легком дуновении ветерка к нему доносится нежный аромат ее волос. Он обыскивал густой кустарник, переворачивал гигантские листья деревьев и ощупывал свисавшие ветви. Он верил в себя и не сомневался, что она его позовет, если увидит.
День склонялся к вечеру. Большинство заблудилось в обширной области Н‘горо ханга, «Царстве голода», Беспокойство томило всех, как черная туча. Они считали партию уже сомнительной, многие думали, что она проиграна и боялись, что Лума уже вошла в деревню под руку с супругом.
Али все еще сидел в своем глубоком тайнике. Терпеливо сидел, уверенный, что Лума появится. Он не мог определить часа, потому что густые ветви, которыми он прикрыл сверху яму, оставляли внутренность ямы в полном мраке. Он не знал, что мрак в это время наступил уже в действительности. Он в восторге ждал, когда боготворимая, гордая Лума упадет в его любящие объятья, как дар небес.
