Мир приключений, 1929 № 01 - [11]
Старик возмущенно выпрямился:
— За две недели охоты?
— Я расскажу тебе, начальник, я расскажу тебе…
Вербек совсем растерялся и пробормотал:
— Я… Я… сломал свой гарпун…
— Опять! — свирепо крикнул Иов. — Четвертый за два месяца! Мне за шестьдесят лет, а я никогда не видел такого сокрушителя, как ты…
— Но…
— Если бы товарищи хоть немного походили на тебя, хороши были бы дела Лагеря Береговых Братьев.
— Начальник…
— Довольно, дрянь ты этакая.
Тут Вербек возмутился:
— Я сломал гарпун, это правда. Твое дело начальника не быть довольным мною. Но ты должен разговаривать вежливо, как с Джимом Беннетом, которого ты боишься… или, как с Марком, к которому ты благоволишь, потому что он француз, как ты сам.
Перед самым носом Вербека вдруг очутился револьвер и старик коротко приказал:
— Молчи! И чтобы это было в последний раз…
Уже укрощенный Вербек склонялся под суровым взглядом Иова.
— Молчи, — повторил тот, — теперь я говорю. Когда два года назад ты появился здесь полуголый, умирающий от голода, мы подобрали, согрели, спасли тебя. Тебя ни о чем не спрашивали — ни откуда ты пришел, ни почему бежал с родины.
— Но я расскажу тебе…
— Нет! Тут по правилу ничего ни у кого не спрашивают. Ты заявил тогда, что хочешь войти в нашу республику свободных китоловов, coбpaвшихся здесь, в этом далеком углу Гренландии, чтобы жить без жандармов, без повелителей, по закону, который мы сами себе создали. Я, начальник, выбранный общей волей, прочел тебе все статьи нашего закона и ты принял его. Тогда тебя назвали нашим братом. Тебе дали оружие, запасы провизии, одежду, сети, снаряжение, лодку, чтобы ты мог работать вместе с нами.
А в этом запертом шкафу, который находится в моем ведении, спрятана твоя часть консервов и напитков, которыми нас снабжает каждые шесть месяцев капитан брига контрабандистов в обмен на нашу добычу… Так чего же ты, фламандец, рычишь на меня, как зверь, когда я говорю тебе то, что должен сказать?
— Я не сделаю этого больше, начальник, — произнес, опустив голову, охотник.
— Так все забыто… Только, чтобы вперед этого не было!
Да вот еще трое наших возвращаются.
В широко открытую дверь вошли три человеческие фигуры, закутанные в меха, нагруженные мешками, лыжами, ружьями и гарпунами. А возле дома резкий голос Нарутчи и удары хлыста усмиряли хор собачьих голосов.
— Дверь! Нарутча, дверь! — рассерженно крикнул начальник.
Нарутча уже была в комнате и закрывала двери.
Пришедшие вылезали из мехов, из кожаных одежд, потом устало опускались на табуреты.
Иов склонился над своей книгой и, не поднимая головы, крикнул:
— Марк! Иди сюда!
Скрипнула в глубине дверь:
— Я тут, начальник.
— Олаф Норвежец, иди сюда, — приказывал начальник.
К столу подошел высокий худой человек, с суровым профилем и веснущатым лицом под светлыми волосами.
— У меня всего плохонькая шкурка тюленя — сосунка… мать нырнула, мне достался только малыш… еще пара зайцев и песец…
Иов записывал и ворчал:
— Жидко… Марк, забирай… в чулан. Следующий: Борнхольм Датчанин!
Другой высокий и худой человек подошел и заискивающе заговорил:
— Вот, начальник… Три моржа, моржовая шкура, две тюленьи шкуры и чудесная полярная лисица…
Не дожидаясь, чтобы произнесли его имя, канадец Руперт, маленький и приземистый, горделиво раскидывал медвежью шкуру.
— Этот голубчик стоит мне 5 выстрелов из карабина. А теперь, Иов, дай-ка выпить.
Эти слова всколыхнули всех. Охотники окружили стол.
— У меня язык лупится!
— А я так просто подыхаю.
— Пить!
— Тише! — крикнул Иов.
Он обвел взглядом окруживших его людей. потом нахмурил брови и как настоящий начальник, понявший, что на этот раз надо уступить, произнес
— Ну, будь по-вашему, выпьем.
Тотчас же раскатились крики:
— Ура, Иов! Ура!
Старик усмехнулся.
— Достань выпивку, Марк, сын мой. По бутылке на человека.
Четверо людей пили с жадностью, точно потребность в алкоголе мучила их уже долгие часы.
Марк вытащил из печи головню, залез на стол и зажег фонарь, спускавшийся с потолка на проволоке Неровный свет упал на листы книги, на которых Иов показывал свое искусство, и в комнате заколыхались большие тени.
Иов обратился к охотникам:
— Я обязан оказать нам… чтобы вы были в курсе дела… Марк, Нарутча и я чистили, приводили тут все в порядок, пока вы были на охоте и…
— И в этот день не было больше никаких событии…
Эта классическая формула — судовых записей, произнесенная хором, застала старика врасплох.
— Ах, шутники! — засмеялся он. — Не можете вы быть серьезными..
В это мгновение дверь широко раскрылась и в рамке ее появился высокий, лохматый силует, весь сверкающий от снега и инея.
— Привет всем! — и Джим Беннет вошел.
За его спиной Нарутча уже закрывала дверь. Питом, преданно и почтительно склоняясь, она стала возиться с пряжками и застежками его полярного одеяния. Совершенно равнодушный к ее услугам. Джим Беннет срывал с себя одну за другой части одежды и бросал их куда попало. Эскимоска ползала вокруг него на четвереньках, вертелась с движениями обезьяны, прислуживая ему с каким то благоговением.
— Как дела? — обратился к нему Иов.
— Я убил кита.
Ответом был общий взрыв восторга. Кита! Он убил кита! Ну, и храбрец! Ну, и охотник!
