Мир приключений, 1928 № 05 - [35]
— Посмотрите назад — каким кажется отсюда Солнце?
Я оглянулся. Дневного земного светила я не увидел, а вдали блестела звездочка, величиною немного больше нашей Венеры. Света было явно недостаточно и на поверхности Нептуна царствовал вечный полумрак. Нептунианам ничего не оставалось, как предаться беспрерывному дневному и ночному сну.
С Нептуна мы понеслись обратно. Около самого Солнца нам попался Меркурии.
— Залетим?
— Залетим.
Каждая из планет имела свои специфический запах… С Меркурия отчаянно несло гарью. Солнце над нашими головами пылало в виде огромного раскаленного медного таза. Неудивительно, что меркуриане ходили все в страшных ожогах и в волдырях и от малейшего прикосновения к ним кричали благим матом. Других звуков я и не слышал. Что касается птиц и четвероногих, то все они существовали здесь только в зажаренном виде, а речки с рыбой представляли собою текучую уху.
— А знаете что? — обратился ко мне чорт: собственно говоря, цельной планеты Меркурия не существует, а есть только две половинки ее Хотите убедиться?
В самом деле, когда мы подлетели к краю планеты, под нами открылась огромная щель. В нее можно было увидеть противоположный край планеты. С другой стороны, щель замыкалась вторым полушарием Меркурия. От него несло леденящим холодом Я не мог сообразить, в чем дело.
— Меркурий вращается вокруг Солнца, повернутый к нему только одной своей стороной, как наша Луна к Земле, — разъяснил мне чорт: на этой стороне его — жар, на обратной — страшный холод. Планетка и треснула пополам, как трескается поставленный на снег горячий стакан.
Однако, я не забывал, что хотел побывать еще на Солнце Я посмотрел на часы: они показывали ровно половину пятого. Чорт бери! Нам предстояло покрыть восемьдесят восемь миллионов километров, и я предпочитал добраться до Солнца засветло, до наступления ночи. Мы поторопились в путь.
По мере приближения к светилу делалось все горячее и горячее. Я задумался: а как же мы пролетим зоны солнечной раскаленной атмосферы, да еще толщиною в несколько десятков тысяч километров? Ведь так, пожалуй, долетишь до солнечного твердого ядра в форме щепотки золы, а не живого сознательного наблюдателя! Угадав, по обыкновению, мои мысли, чорт остановился и заговорил:
— Чтобы безвредно пробраться сквозь солнечный огонь, надо найти большой метеор с дырой посредине и сесть туда. Там — температура мирового пространства. На метеоре мы благополучно и прикатим к месту назначения.
Мимо моих ушей, по направлению к Солнцу, со всех сторон жужжали какие-то невидимые пули и снаряды. Будучи колоссальным телом, Солнце притягивало к себе несметные количества метеоров всяких величин. Их-то я и слышал. Неожиданна чорт с невероятною быстротою понесся за чем то и крикнул:
— Цепляйтесь!
Я увидел тогда, что впереди нас летел огромный камень с пещерою внутри. Мы бежали за ним во весь дух, силясь ухватиться за его края. Мне это так напомнило уличных ребят, цеплявшихся за «колбасу» трамвая, чтобы на нем прокатиться, что я рассмеялся.
— Цепляйтесь же, чорт вас возьми, а то прозеваем, — заорал, разозлившись, чорт.
Наконец, мы ухватились и вспрыгнули. Нас сразу объял холод, как будто мы уселись на северный полюс. Но мы постарались залезть еще глубже в пещерку, где было еще холоднее. Не попадая зуб на зуб, я видел сквозь узкое отверстие дыры, как воздух вне нас становился все светлее и превратился, наконец. в ослепительно блестевший пламень. Очевидно, мы уже проникли в солнечную фотосферу. Я зажмурил глаза, хотя меня слепило даже через закрытые веки.
В то же время я чувствовал, как постепенно мне делалось теплее и теплее, а затем стало и горячо. Я почти обжигался о камень и задыхался от жара, как вновь стал пропадать и блеск, и невыносимый жар. Потом наш воздушный экипаж сразу где-то шлепнулся, разлетелся в куски, и мы благополучно выпали на какую-то поверхность.
— Слава богу — живы! — радостно проговорил чорт.
— Мы на Солнце? — спросил я.
— О, да!
Мы посмотрели друг на друга и расхохотались: лица и костюмы наши были покрыты слоем копоти, как будто мы путешествовали внутри печной трубы. Насколько могли, отряхнулись и осмотрелись. Какой, однако, странный пейзаж! Все деревья здесь росли не кверху, а книзу, стлались по земле. Толстые ветви толстейших стволов извивались по земле, точно колоссальные удавы, травы прилегли к почве вплотную, образуя мягкие неровности. Дома были похожи на низкие, толстые, больших размеров ящики. Дым из них не поднимался кверху, как у нас, а тоже, извиваясь, точно под ударами, приникал к солнечной поверхности. Еще удивительнее оказались животные и люди. Не было никого, кто бы ходил: все ползали. Пастух гнал стадо коров, припав животом к земле и странно распластав в стороны руки и ноги, как будто он плыл. Коровы не шли, а волочили свои туловища по траве, также растопырив в стороны ноги. Тащили свои животы по земле лошади, овцы, собаки, гуси, индюшки. И кроме того все имели странно плоскую форму, как будто их всех только что вынули из-под пресса. Особенно смешны были люди: они походили на лепешки с руками, ногами и головой. Все были одеты в очень тонкую кисею и, проползши несколько шагов, останавливались и начинали вытирать обильно струившийся пот. Лица у всех были изможденные, точно они встали после болезни. Очень сильно пахло потом.
