Мир приключений, 1927 № 10 - [18]
Я расскажу тебе все по порядку. Прости, если мой слог покажется тебе неровным: до сих пор нахожусь под впечатлением пережитою, да и до конца своей жизни, наверное, не забуду всего этого. Ну, слушай!
Ты знаешь, что я люблю вставать рано, когда еще не жарко, когда солнце не давит, как непомерная раскаленная тяжесть, а только мягко и ласково пригревает. В эти часы хорошо и работать, и гулять. Море тогда особенно спокойно и маняще, горы окутаны сиреневой дымкой, и не кажется, как в полдень, что они надвигаются на берег и хотят столкнуть его в глубь моря.
В эти часы не сгоняются мимо террасы размалеванные курортники, которых я терпеть не могу. Между прочим, этим летом я их еще больше возненавидел за их манеру засучивать рукава не наружу, как это все делают, а внутрь — ужасно неестественно. Но это, конечно, к моему письму не относится.
Так вот, в одно из таких утр я сидел у себя на террасе и просматривал оттиски геологических карт Крыма, которые мы собираемся в скором времени издать. Погода, как сейчас помню, была особенно хорошая. Ночью прошел дождь, освежил воздух и прибил пыль на дороге. Море лежало как будто уставшее, медленно и глубоко вздыхало и только у самого Серега стлалась каемка мути от стекающей дождевой воды.
Надо мной, под какую-то свою песню, стучал молотком татарин-сапожник Люблю эти песни: они так гармонируют с горами и морем, и от них становится душе особенно просторно и светло…
Вдруг я услыхал топот копыт и, посмотрев на дорогу, увидал, что к моей калитке подъезжает всадник. Я узнал Ахтема, моего друга — татарина из Биюк-Ламбата. Он, видимо, был сильно взволнован и, спешившись, долго нащупывал щеколду калитки, хотя всегда находил и открывал ее сразу. Появление его меня удивило: чтобы так рано оказаться в Алуште, из Биюка ему выехать надо было еще ночью.
— Мараба! — крикнул я. — Здорово! Что случилось? Может быть ты открыл новую сталактитовую пещеру и везешь мне образцы сталактитов, пока туристы их еще не разворовали по кусочкам?
Ахтем привязал свою взмыленную лошадь к дереву и поднялся на террасу.
— Нет! — ответил он — Пещер — маленький дело, мое — большое дело. Велли пропал.
— Велли Арифов?
— Да, Велли Арифов вчера пропал.
Я расхохотался.
— Вчера? Арифов? Есть из-за чего взбудоражиться! Что он, маленький ребенок, чтобы пропадать? Лучшего ходока по горам я не знаю. Вдобавок я ему дал поручение найти в горах один редкий минерал — камень, понимаешь? Может быть, он пошел его искать, зашел далеко и заночевал в горах.
Но лицо Ахтема продолжало быть обеспокоенным.
— Э? Нэт! Ты не понимал. Под земля провалился! Со мною был, и потом нет его, пропал он.
Заинтересованный, я попросил его рассказать, как было дело, и вот что услыхал.
Вчера утром Ахтем и Арифов в поисках заблудившейся коровы поднялись на Кастель. Около самого кратера эту корову они нашли и погнали ее вниз, в Биюк-Ламбат Тропинка там идет очень круто, и, спускаясь, легче бежать, чем итти медленно. Такого мнения была, очевидно, и корова и чтобы не отстать от нее, Ахтему пришлось мчаться во весь опор, целые каскады камней сыпались у него под ногами. Арифов бежал сзади.
Добежав до первой площадки Ахтем задержал корову и стал поджидать своего спутника. Тот не приходил. Не понимая в чем дело, Ахтем несколько раз громко позвал его, но никто не откликнулся. Тогда, привязав корову, он поднялся по тропинке. Тропинка была пуста. Ахтем заглянул в кусты, походил по вершине, снова покричал — никого.
Тут в голове у него мелькнула догадка: не подшутил ли над ним Арифов, не спустился ли он по другой тропинке. Ахтем вернулся к своей корове и отправился с ней в Биюк-Ламбат. Арифова и там не было. Подождав часа два, Ахтем собрал несколько молодцов и вместе с ними обшарил часть горы, примыкающую к тропинке. Они раздвигали кусты, приподнимали упавшие деревья, заглядывали во все норы и ямы, кричали, свистели и даже спускались в кратер, хотя знали, что там Арифову совершенно нечего делать. Кастель не Чатыр-Даг, а человек не яблоко, но татары вернулись в Биюк с тем же, с чем и пошли. Они почти убеждены, что в исчезновении Арифова не малую роль сыграла «нечистая сила».
Но Ахтем этому не верит.
— Нечистый весь уехал, как революция пришла — говорит он.
И, зная, что горы — моя специальность, и что не мало горных загадок я, в свое время, разъяснял ему, он прискакал ко мне с просьбой помочь ему разыскать его пропавшего друга.
Нечего и говорить, я сейчас же согласился и, наскоро собравшись, вместе с Ахтемом отправился на Кастель Ахтем был так взволнован, что даже отказался перекусить с дороги, он только ввел свою лошадь за забор, напоил ее из фонтана я напился сам.
Следуя своей твердо укоренившейся привычке, я взял с собой все, что могло понадобиться в горах несколько свечей, спички крепкую веревку, карту, компас. Кроме того захватил еще фунта два вареной баранины и краюху хлеба. Уже в пути я отломил от нее кусок и почти насильно впихнул его Ахтему.
Дорога из Алушты на Кастель идет сначала по берегу моря, по шоссе, а потом сворачивает направо и узкой извилистой тропинкой поднимается зигзагами по крутому кирпичному наклону, вдоль и поперек изрытому водотеками. Из земли острыми углами торчат выходы Пластов глинистого сланца, ломкого как стекло, и его слоистые пластинки хрустят под ногами, ломаются и мелкими обломками катятся под гору.
