Мир приключений, 1927 № 03 - [22]

Канч-о выказал себя далеко не с лучшей стороны в том опасном положении, в каком находились теперь охотники: он угрюмо сидел в юрте большую часть дня. Между тем Нан-нук был неутомим, производил отдаленные разведки по опасным плавучим льдам в поисках за тюленями, и однажды даже добыл медведя. Благодаря его заботам, охотники просуществовали три недели, перекочевывая с места на место и переставляя юрту, когда возникала опасность, что лед, на котором находился лагерь, уплывет в открытое море. Хотя по летам и моложе Канч-о, Нан-нук руководил всем и совещался со старым Ак-ша-ду, как с равным. Старик мрачно смотрел на их шансы на спасение. По его мнению, им вряд ли было суждено опять выбраться на твердую землю. У него начало складываться далеко невысокое мнение о будущем зяте, что он и высказывал иногда потихоньку своей старухе. Впрочем, он дал слово Канч-о, да, к тому же, они теперь все равно должны были погибнуть так или иначе.

Нан-нук и Оо-лай-ю случалось теперь часто бывать наедине друг с другом: они предпринимали длившиеся по несколько дней поездки на собаках в поисках за тюленями, и немало любовных сцен с прижиманием носами происходило между ними, когда их юрта скрывалась из виду.

— Ты должна быть моею женой, — говорил Нан-нук, — через год или два у меня будут свои сани и собаки; я украду тебя у Каич-о, и мы уедем далеко в страну Иг-лу-льют.

И она, презиравшая и ненавидевшая теперь Канч-о, соглашалась на эту отчаянную меру.

III

Наступил день, когда пловучий лед тронулся. Самоеды рассчитывали найти убежище на одной из крупных льдин, казавшейся им более прочною, но старый Ак-ша-ду слишком хорошо знал, что как только до них доберется волна прилива, конец будет неизбежен. Все более и более расползалось в стороны ледяное поле, и, наконец, охотники очутились на большой льдине, гонимой снежным штормом к югу. Напор воды с каждым часом увеличивался, брызги стали долетать до них. В течение следующей короткой темной ночи, как раз в тот момент, когда старик сказал:

— Ну, конец! Прощай жена!

Нан-нук испустил торжествующий крик: перед ними вырисовывались очертания гигантской ледяной горы с низким краем в виде косы, о который их льдина ударилась с такой силой, что все они свалились с ног.

Страшным толчком они надвинулись на ледяную гору, на которую самоеды и перебрались вместе с санями и собаками. Когда Нан-нук, покинувший льдину после всех, перебрался в безопасное место, льдина тихонько перевернулась одним краем кверху и в следующий момент распалась на куски, под соединенным напором ветра, волны и течения.

На рассвете они увидали, что ледяная гора, служившая им убежищем, была одна из краевых в ряду таких же гор, плывших по направлению к низменному мысу Кетер-хед. В 25 милях к западу от него, как они знали, было расположено зимнее становище нескольких семейств их племени.

Их ледяная гора, вместе с другими ледяными горами, сидела теперь на Изабелловой отмели, хорошо известной китоловным судам, работающим в поздний сезон. Гора была очень высока, за исключением низкого краевого выступа, на котором они расположились. Опасность заключалась в том, что, с наступлением больших приливов, гора неизбежно должна была быть подмыта течением и перевернуться вверх дном. Им предстояло или утонуть, или погибнуть среди обломков льда.

Правда, они видели, что если бы ледяная гора находилась ближе к берегу, хотя бы на пятьдесят футов, они могли бы перебраться со своей косы на какую-нибудь льдину и в трехстах футах далее достигнуть крепкого берегового льда, а, следовательно, и спастись. Но теперь между ними и берегом тянулась широкая полоса темной воды, в которой бурлило течение, направлявшееся от их горы к береговому льду.

К северу от них, в расстоянии полумили, сидели на отмели две огромные ледяные горы, которых они не заметили ночью. Словно для того, чтобы отнять у них всякую надежду на спасение, перед ними тянулось на протяжении нескольких миль широкое ледяное поле, преграждавшее доступ отдельным пловучим льдинам, на которых можно было бы добраться до безопасного места.

Но и это было еще не все: с усилением прилива они отчетливо чувствовали вздрагивание горы, на которой находились, а между тем от новолуния и усиленных мартовских приливов их отделяло только несколько дней. Старый Ак-ша-ду покачивал головой и говорил, что дело плохо.

Они поставили небольшую юрту, в которой ютились, просушивая обувь на ворванных лампах.

IV

На следующее утро Нан-нук отозвал в сторону Ак-ша-ду и изложил свой план. Он попытается добраться до берегового льда, устроив плот из двух саней. Поплывет на санях верхом. Потом он поставит сани на пловучую льдину, крепко привяжет их и все могут перебраться по одиночке в безопасное место с помощью тросов, которые можно сделать из тюленьих ремней, санной упряжи, собачьих постромок и бичей из прочной моржевой кожи. «Паром» можно будет тянуть взад и вперед. По счастью у них было четыре запасных набора ременной упряжи из очень прочной моржевой кожи.

Старик одобрительно кивнул головой.

— Можно было бы попытаться, — согласился он, — если только сани выдержат тебя и ты не замерзнешь, но ты погрузишься до подмышек в воду, а в ней очень холодно.