Мир приключений, 1926 № 05 - [35]
Чадра погружала в траур наши души. Мы же были народом, который никогда не носил траура по своим умершим!
Потом началась трагедия. Мою сестру выдали замуж по обычаям Востока. Для мыслящей женщины невозможно было перенести оскорбительность такого положения. Турчанка в первый раз видела своего мужа, когда уже был подписан контракт, поставлена печать, и она была связана на всю жизнь. Он, мужчина, мог стать свободным, сказав одну только фразу: «я развожусь с тобой». Жена должна была жить с ним, пока он этого хотел. Она была его собственностью, которую ему отдали, даже не спрашивая, желает ли она, и не находя нужным показать его ей.
Надо отдать моему шурину справедливость: он был прекрасный человек. Добрый муж и благородный характер. Он делал блестящую карьеру и со временем стал министром иностранных дел. Он был тогда секретарем моего отца, который очень к нему привязался и решил, что это идеальный муж для его горячо-любимой дочери. Но только потому, что сестра была жертвой этих безчеловечных обычаев, она возненавидела своего мужа и заставила и меня ненавидеть его. Бедный человек! Разве он был виноват? Вся система была неправильна и ее необходимо было изменить. Но кто бы это сделал? Мы решили, что мы возьмемся за это. Мы найдем пути, которые приведут к свободе турецкую женщину. И мы нашли!
Но это было не легко! Кто мог нас услышать? Кто стал бы печатать наши статьи, если бы мы хотели прибегнуть к такому средству? Кроме того, про это узнали бы, и мы понесли бы наказание. А разве это улучшило бы положение дел? Таким потерпевшим был наш же сосед, поэт. У Абдул Гамида были короткие разговоры с людьми, умевшими держать в руке перо. Среди ночи шпионы его величества налетели на дом поэта и старательно перерыли все его бумаги. Нашли только самую невинную поэзию. Но и поэт, и вся его семья исчезли в эту ночь и долго никто не смел спрашивать, куда они девались. Нет, прибегать к помощи пера было невозможно. Мы должны были искать других путей.
Со времени замужества моей сестры мы поклялись сделать что-нибудь для освобождения турецкой женщины. Мы каждый день встречались, чтобы говорить про наши горести. Мы читали про женщин других стран, читали все, что попадалось нам под руку — хорошее, плохое и просто ненужное. Наша цель стала для нас религией. Мы устраивали обеды, конечно, только для женщин, — и обсуждали нашу судьбу. Но, все таки, мы не подвигались ни на шаг. Что могли мы сделать? Как раз в этот период наших стремлений Абдул Гамид запретил эти обеды и музыку, которая служила предлогом для наших собраний. На него было сделано очень серьезное покушение бельгийским анархистом. Как смели мы желать играть на рояли и петь, когда жизнь нашего «возлюбленного» монарха была в опасности! Весь народ был погружен в нечто вроде социального траура, в виде благодарственной жертвы за его «чудесное спасение».
Но мы с сестрой, все таки, продолжали работать для нашего дела. Мы говорили себе: как может цивилизованный мир помочь нашим страданиям, когда там не знают о том, как мы страдаем? Нам нужно было найти перо европейца, который понял бы нас, мог бы защищать и, главное, хотел бы это сделать. Судьба привела в то время к нашим берегам Пьера Лоти. Мы решили встретиться с ним и просить его о защите.
Правда, Пьер Лоти был всегда другом турок. Он любил нашу культуру и мог помочь нам. Мы почти наизусть знали его произведения. Мы знали, что он поэт в прозе, хотя основой его романов и была всегда действительная жизнь. Так было с романами «Азиадэ» и «Мадам Хризантем», и мы понимали, что если бы он написал роман нашей жизни, то это должно было бы быть его романом. Нам самим нужно было сделать для него этот роман. И вот роман, который потом превратился в «Разочарованных», стал для нас центром нашей жизни. Начался он с того, что мы написали до востребования морскому офицеру Вио (Лоти) и устроили с ним свидание, которое совершенно правдиво описано в книге Лоти. Опасность этих встреч восхищала его. Он очень интересовался турецкими женщинами и длинные письма, подписанные в романе именами Зейнеб, Мелек и Дженам, были написаны моей сестрой и мной. Француженка, которой мы доверяли, исправляла их для нас. Но письма — наши и это — наш дневник.
Роман «Разочарованные» был переведен на все языки и его очень много читали, но, быть может, все таки, не мешает вспомнить его содержание. Три турчанки — Дженам, Мелек и Зейнеб, воспитанные европейскими гувернантками, тяготятся своей судьбой. Одна из них замужем за человеком, которого ненавидит. Чтобы культурный мир узнал про их горести, они пишут известному французскому романисту, прося его сделать это доброе дело. Он заинтересован и приезжает в Константинополь. Но так как они мусульманки и не могут открыто с ним познакомиться, они устраивают самые необыкновенные встречи в уединенных местах. В то же время, они изливают ему в письмах всю свою душу. Потом Мелек умирает, Дженам убивает себя из любви к французскому романисту, который ни разу не видал ее без чадры. Остается одна Зейнеб. Вот содержание романа. Почти история нашей жизни, написанная волшебным пером Пьера Лоти и вставленная в рамку из самых дивных картин нашей прекрасной родины, которые когда либо были переданы человеческим пером.
