Мир приключений, 1924 № 03 - [36]
Мессер чувствовал их враждебность, знал, что подобно тому, как число 10 превышает единицу, так и малейший его ложный шаг будет несомненно означать конец его собираниям коллекций. Хладнокровно взвешивал он свои шансы, стараясь поставить себя на их место и думать так, как они. Следующий его шаг решал: — быть ли успеху, или более худшему, чем неуспех. Наконец, стараясь отогнать от себя впечатление, произведенное искаженным, валявшимся у его ног, лицом, он взглянул на индейцев и улыбнулся:
— Человек, совершивший это — великий воин! — сказал, он. — Полагаю, он взял в плен многих жен из шалашей своего врага?!
Действие было мгновенное. Натянутость индейцев ослабела. Вперед выступил могучего вида молодой индеец. Через плечо у него висел мешок из шкуры, а сзади болтался шерстяной, самодельный шнурок. Он гордо поднял с земли голову.
— Чорт возьми! — подумал Мессер, когда индеец поднял трофей за волосы, предоставив всем любоваться его великолепием.
— Это, вероятно, и есть убийца…
Теперь все пришло в движение вокруг костра. Казалось, присутствие Мессера было забыто. Индейцы взялись за прерванную работу: одни таскали маленькие камни и бросали их в горящую золу, другие приносили дрова. Но больший интерес представлял собственник головы. Он сел на корточки на землю и, достав нож. принялся за свое дело.
С места, где он находился, несколько в отдалении, Мессер мог наблюдать каждое движение этого индейца: тот первоначально разрезал кожу от основания черепа вниз, позади, к шее. вскрыл самый череп и через образовавшееся отверстие вынул все черепные кости, затем окунул голову в кружку с соком плода, «гьюто», откуда достал ее уже окрашенной в почти черный, как смола, цвет.
Однако до сего времени уменьшения объема головы еще не происходило, но теперь начинался тот период работы, за которым Мессер стал наблюдать с все более возрастающим интересом, понимая, что здесь-то и кроется самая тайна.
Он увидел, как один из индейцев выгреб из огня несколько горячих камней и бросил их внутрь опрокинутой головы, которую между тем другой индеец непрестанно вращал так, чтобы камни могли соприкасаться с каждой частью внутренней поверхности головы. Как только какой-либо камень остывал, его заменяли новым — горячим, голову же продолжали вращать, передавая ее друг другу по мере того, как работающий уставал.
Долго Мессер наблюдал за ними, забыв о еде, о своем соревновании с Боргельсеном, обо всем, кроме быстро вращающегося черного предмета, вращающегося с своими толстыми губами и грубыми спутанными волосами. Его поразила ирония судьбы. То, что недавно было частью независимой, презираемой или же завидной жизни, сделалось ныне ценной собственностью. Мертвый, внушающий ужас предмет хранился как сокровище, его жадно пожирали глазами. Все люди здесь выражали и взглядами, и поступками уважение к делу, совершенному убийцей.
Глава III
Он проснулся на рассвете и нашел Хиваров снова за работой. Войдя в шалаш, он увидел, что человечья голова сделалась несомненно меньше, чем была. Очевидно, горячие камни, ударяя изнутри но коже, сжали ее, уменьшая ее объем, но не изменяя, однако, ее натуральных черт.
Разглядывая голову, он нашел в ней сходство с лицом, которое видел еще накануне, сходство, которое, имей эта голова больше отличительных признаков, могло бы вполне служить при опознании личности.
Из опасения, чтобы его постоянное присутствие не изменило к нему отношения Хиваров и, таким образам, не сделало бы невозможным наблюдение за дальнейшим развитием процесса, Мессер вернулся в свою палатку и провел остаток дня со своей записной книжкой и ярлыками, хотя, однако, он продолжал следить за двумя или тремя индейцами, все время вертевшимися у костра. День за днем повторялось то же, мертвая голова, несомненно, становилась все меньше, пока к концу недели она не сделалась величиной с человеческий кулак. Казалось, это удовлетворило ее собственника, так как более не применяли горячих камней. Желая узнать причину этого, Мессер зашел в шалаш и увидел, что сквозь губы головы была продета веревка, как бы для сжатия их, и такая же веревка высовывалась на макушке, — как бы вроде ручки или петли. Несколько стежков, закрывшие разрез на шее, довершили работу.
— Великолепно, — заметил Мессер через переводчика. — Я куплю его, если малый продаст.
Это предложение, казалось, не вызвало никакого интереса в молодом Хивари. Он пробормотал в ответ несколько туземных слов, и после неоднократных попыток Мессер понял, что тот не склонен расстаться с своим сокровищем, пока не будет выполнен известного рода церемониальный танец, очевидно, в недалеком будущем. После этого, если предложение будет достаточно ценно, белый чужестранец может получить голову. Хотя собиратель коллекций страшно желал обеспечить этот образец за музеем, но он понимал, что ему гораздо важнее удержать в памяти подробности процесса уменьшения, только что им виденного.
Два экземпляра голов уже находились в настоящее время на выставке в залах Всеамериканского музея — несколько худших, правда, но тем не менее — все же экземпляров. Опубликование директором музея добытых сведений ранее других придала бы этим образцам в научном мире большую цену, чем приобретение нового образца. Действительно, это был лишь случай, что он мог предоставить такую возможность своему старому начальнику. На следующее утро Мессер решил предпринять возвращение к цивилизованному миру возможно ускоренным маршем.
