ГЛАВА ПЕРВАЯ
ЛЕЙЯНИТА — УТРЕННЯЯ ЗВЕЗДОЧКА
— Когда еще раз замкнется круг мира — мне исполнится 12 лет. Тогда я стану повелительницей пространств и сделаю всех счастливыми. Живые существа не будут больше убивать друг друга. Я изгоню из своих владений зло. Я изгоню из своих владений смерть. Я изгоню из своих владений старость и болезни. Все будут юны и бессмертны. И ты, мой старый дедушка, также будешь юн и бессмертен. Прекрасен юный мир! Дедушка! Дедушка, ты меня не слушаешь? Ты хочешь быть юным и жить вечно?
— Жить вечно? Это забавно. Где же будет этот твой волшебный мир, моя Лейянита, моя Утренняя Звездочка?
— Везде и всюду, мой ласковый дедушка. Там, где будешь ты. Там, где буду я.
— Прекрасно придумано. А что же станется с ларгомерогами?[1]). Ларгомероги не хотят, чтобы люди жили вечно.
— Ларгомероги!.. Я забыла, что на Марсе существуют ларгомероги… Зачем Вечность создала ларгомерогов?..
Юная марсианка задумалась, глаза ее стали печальными. Через минуту девушка радостно встрепенулась:
— Отец Нооме, я придумала! Я попрошу ларгомерогов не быть злыми. Они не откажут мне, я знаю. До сих пор никто не отказывал мне в моих просьбах.
— Да, да, Звездочка… Пока тебе никто не в силах отказать. Боюсь, в дальнейшем люди не будут так сговорчивы…
Старик возился у крутящейся в золоте сиянья лопасти какой-то машины, из которой, как нескончаемая нить, тянулся тихий, мелодичный, вибрирующий звук и изредка сверкали ярко-голубые искры.
Лейянита задумалась, склонившись над огромным перламутровым бассейном. Она рассеянно черпала пригоршнями тяжелую алмазно-опаловую влагу и пропускала ее звонко-поющими струйками между пальцев.
Мягкий золотистый полумрак, четкий и прозрачный, почти лишенный теней, с призрачной, как бы дрожащей перспективой, лежал на всем окружающем.
Вырубленные в какой-то искрящейся породе стены огромного подземного зала мягко отливали волшебным фосфорическим блеском. Куполообразный свод еле намечался в вышине. Пол восемью наклонными плоскостями, играя яркой мозаикой, спускался к перламутровому бассейну причудливо-звездообразной формы. Там, где грани плоскостей соприкасались, по широким углублениям, выложенным розовой яшмой, медленно струилась эластичная опаловая влага, с разнотонным журчанием вливаясь в бассейн и создавая задумчиво-напевную нескончаемую мелодию.