Мир приключений, 1923 № 04 - [23]

Де-Лотрек поклонился и встал; остальные последовали его примеру; все быстро вышли из комнаты.

Людовик порывисто повернулся к Тристану.

— Свисти! — прошипел он, и Тристан направился к окну. Но девушка схватила его за плащ.

— Стойте, стойте, — зашептала она, — есть лучший способ.

Король посмотрел на нее с удивлением. — Лучший способ, — сказал он раздраженным тоном, — какой это способ?

— Вот, какой, — ответила она и принялась быстро сообщать план, который вызвал румянец на щеках Людовика и заставил засверкать его глаза.

— Чорт возьми! — проговорил он, когда она кончила. — Вам следовало бы родиться мужчиной, мадемуазель; вот это называется планом!

Лицо Тристана сияло восхищением. — Это великолепно, — согласился он; но… но это опасно.

Людовик тихо рассмеялся.

— Ну вот! тут нет никакой опасности, — сказал он. — Ты можешь находиться поблизости с дюжиной телохранителей. Я не боюсь, поэтому и тебе нечего бояться. И подумай только, какие это будет иметь последствия, — это почти смертельный удар для Лиги. Клянусь честью! посмеемся же мы над моим добрым кузеном Шаролуа.

Девушка направилась к двери, вышла на площадку лестницы и заглянула через перила. Пока она там стояла, дверь, ведущая на улицу, захлопнулась и голос слуги тихо произнес:

— Они ушли, миледи.

Тогда король с своим спутником тоже вышли на лестницу.

Слуга открыл дверь. Девушка с тревогой смотрела на Людовика.

— Сир, — начала она дрожащим голосом, Людовик засмеялся.

— Не беспокойтесь, мадемуазель, вы получите вашего возлюбленного. Ваши вести стоят вдвое больше его особы. Позаботься об этом, Тристан, а теперь позвольте мне поблагодарить вас, — и привлекши девушку к себе — король, отличавшийся всегда галантностью, — слегка коснулся губами ее щеки. — Прощайте, мадемуазель, — сказал он и, весело улыбаясь, оба посетителя вышли на улицу, где их сейчас же поглотила ночная тьма.

II.

Как и большинство французской знати, граф де-Лотрек уже давно был недоволен презрительным отношением Людовика к дворянам. Теперь двор далеко не походил на то, чем он был в царствование отца Людовика. Взойдя на престол, Людовик уволил министров своего отца, распустил всех занимавших придворные должности и, пренебрегая людьми высокого происхождения, заменил их другими, из низших слоев. Как например: Тристан л’Эрмит, палач, и Оливье-ле Дэм, брадобрей; от них, по мнению короля, можно было ожидать большей покорности, чем от людей высокого положения. Подобные меры, конечно, вызвали негодование дворянства и породили Лигу Общественного Блага, образовавшуюся, для того, чтобы бороться с королем. Де-Лотрек и три его сотоварища по заговору также были членами Лиги.

Де-Лотрек был человек неукротимой воли, привыкший доводить до конца каждое предприятие, в котором он участвовал. В данном случае он твердо решил не останавливаться ни перед какими препятствиями.

Было около семи часов вечера того четверга, в который было решено убийство короля, когда четверо заговорщиков, условившись обо всех подробностях и распределив между собою роли предстоящей трагедии, покинули дом де-Лотрека и направились во дворец. Они были так заняты собственными мыслями, что почти не обратили внимание на происходившее вокруг них — а между тем всюду были видны отряды солдат, проходившие по улицам, и направлявшиеся к городским стенам.

Полчаса спустя и заговорщики явились во дворец, и назвав себя, испросили частную аудиенцию. Разрешение было немедленно ими получено и их ввели в королевские покои.

Занавески на окнах здесь были задернуты, и комната освещалась полудюжиной восковых свечей, горевших в развешанных по стенам канделябрах, и свешивающейся с потолка серебряной лампой. Среди комнаты стояло двое — Людовик, хрупкая, худая фигура вся в черном, с веселой улыбкой на устах, и Тристан л’Эрмит. Когда четверо посетителей вошли, Людовик указал Тристану на дверь.

— Эта ауденция будет частной, приятель, — сказал он. Мне кажется, таково ваше желание, господа?

Де-Лотрек поклонился и Тристан вышел из комнаты с загадочной улыбкой на суровом лице.

Людовик жестом пригласил пришедших садиться, что они и сделали против воли. Им было бы гораздо удобнее оставаться на ногах. Король продолжал стоять в некотором расстоянии, отделенный от заговорщиков столом.

— Вы избрали необычное время для своего посещения, господа, — заметил он. — Дело, должно быть, спешное?

Де-Лотрек снова поклонился.

— Действительно спешное, государь, — ответил он и полу приподнялся. Но Людовик жестом снова заставил его сесть.

— Нет, нет, сидите, — сказал он, — и, пожалуйста, продолжайте, я весь — внимание.

Де-Лотрек бросил вопрошающий взгляд на своих сотоварищей. Дело оказывалось труднее, чем он предполагал. Если они будут принуждены сидеть все время, да еще и отделенные от Людовика столом, им не представится случая осуществить свой план. Ему ни на минуту не приходило в голову, что королю все известно. Людовик наблюдал за ними, как кошка за мышью.

— Приступайте же к делу, друзья мои, — сказал он.

Де-Лотрек облизал свои пересохшие губы.

— Трудно приступить к этому делу, сир, — проговорил он. — Мы не желаем вызывать вашего неудовольствия, а наша просьба легко может вызвать…