Мир приключений, 1922 № 01 - [28]
— Мы знаем, где найти ее в случае надобности, м-р Хэле, — сказал инспектор, и конечно вам можно доверить охрану вашей же собственности.
Колокола собора св. Павла отбивали два часа, когда я запер за собою двери квартиры и расположился отдохнуть. Еще дрожали в воздухе отзвуки последних ударов, как вдруг в передней раздался громкий звонок.
С возгласом досады я отворил дверь. Передо мной стоял китаец!
— Мой надо видеть вас, — промолвил он, угодливо улыбаясь: — мой войти?
— Войдите, конечно, — сказал я не слишком приветливым тоном и, включив свет, пропустил китайца к себе в кабинет.
Мой посетитель был одет в готовый костюм матросского покроя, а на голове у него была широкополая шляпа котелком. И вот с тою же заискивающей улыбкой он снял шляпу и многозначительно указал на свой бритый череп.
Его коса была отрезана!
— Вы имеете мой коса, — объяснил он, — мой пришел получить…
— Великолепно, — сказал я, — но вы должны представить более основательные доказательства ваших прав.
— Да, сэр, — согласился китаец.
И в довольно понятной форме, хотя и коверкая язык, он посвятил меня в свою историю. Звали его Хи-Винг-Хо, по профессии он был, как я понял, матрос. Сойдя на берег в Суэце, он столкнулся с какими-то пьяными моряками, были пущены в ход ножи, и во время драки его коса оказалась отрезанной. Он в перепуге бросился бежать и только потом заметил потерю. Так как у китайцев коса пользуется большим почетом, то он сразу стал наводить справки и вскоре узнал от своего соотечественника, одного из команды «Юпитера», что драгоценная косичка попала в руки кочегара этого парохода. Он, Хи-Винг-Хо, нанялся на первое же судно, отправлявшееся в Англию, завязав тем временем переговоры со своим сородичем на «Юпитере* относительно того, как бы заполучить косу обратно.
— Имя вашего друга было Ли-Пинг?
— Он! да, сэр!
— Продолжайте.
В Лондон он прибыл почти одновременно с «Юпитером*; команда последнего еще не получила рассвета, как Ли-Винг-Хо появился у входу в доки. Он признался, что в вида крайнего упрямства кочегара, они решили прибегнуть к силе; но он, повидимому, не узнал во мне человека, разрушившего их планы. До сих пор я должен был признать его рассказ достаточно правдоподобным, если не считать суэцкого эпизода с отрезанной косой. Но дальнейшее представляло собою какую-то нелепую выдумку, потому что по его уверениям выходило, как-будто Ли-Пинг, завладев косой (а как она к нему попала, про то Хи-Винг-Хо ничего якобы не знает), нарочно держал ее у себя в расчете на выкуп, потому что знал, как высоко Ли-Винг-Хо ее ценит.
Я сурово посмотрел на китайца, но он хорошо умел пользоваться своей маской бесстрастия. Что он лжет, было для меня очевидно; ведь не надеялся же Ли-Пинг выручить такую цену, ради которой стоило совершить убийство. Кроме того, участие в деле несчастной красавицы-еврейки было обойдено полным молчанием в остроумных росказнях Хи-Винг-Хо. Я стоял и смотрел на?! него, размышляя, как мне теперь поступить, как вдруг неугомонный колокольчик в передней снова нарушил тишину.
Хи-Винг-Хо нервно вздрогнул, обнаружив за все время первые симптомы тревоги. Но я уже знал, что делать. Вынув из ящика револьвер, я навел на него.
— Будьте добры открыть дверь, — сказал я холодным тоном.
Он отшатнулся, и начал приводить всевозможные отговорки.
— Откройте дверь!
Стиснув левый кулак, я подошел к нему вплотную. Он засеменил своей курьезной китайской походкой и отпер дверь. Передо мной стояли мой друг инспектор Глазгоу и рядом с ним высоченного роста и крупного сложения мужчина с сильно загоревшим угловатым лицом, типичный шотландец.
Пронзительные глаза незнакомца остановились на Хи-Винг-Хо и в них сверкнуло выражение, которого я никогда не забуду, что-то беспощадно смертоносное. Китаец же буквально весь съежился.
— Ах ты, китайская крыса!
Широко шагнув, незнакомец нагнулся к китайцу, схватил его за шиворот, как фокс-терьер хватает крысу, и приподнял от земли.
— Тайна косы, наконец, разгадана, мистер Хэле, — сказал агент.
— У вас она? — спросил шотландец, обращаясь ко мне, но не выпуская загривка несчастного Хи-Винг-Хо.
Я вынул косу из кармана и развернул ее перед его глазами.
— Не зайти ли вам ко мне в кабинет, — предложил я. — Там мы можем объясниться.
Мы вошли в комнату, которая в течение этой ночи была ареной стольких необычайных происшествий. Инспектор и я уселись, но шотландец, продолжая держать китайца, как какую-то неодушевленную ветошь, стоял в дверях во весь свой исполинский рост.
— Вам принадлежит слово, сэр, — обратился он к полицейскому. — Все факты у вас.
Пока инспектор Глазгоу рассказывал, мы слушали с напряженным вниманием, за исключением китайца, который был теперь совершенно неспособен чем-нибудь заинтересоваться и, если судить по его выпученным глазам, медленно задыхался.
— Этот джентльмен мистер Никольсон — прибыл с Дальнего Востока дня два назад. Он скупщик одной из богатейших брильянтовых фирм, и несколько недель тому назад у него был украден очень ценный брильянт…
— Украден вот им! — прервал шотландец, встряхивая, как щенка, злополучного Хи-Винг Хо.
