Мир под кайфом. Вся правда о международном наркобизнесе - [8]

Иногда эти ребята действовали совершенно безрассудно. Ограбив как-то парня рядом с домом его бабки, Дре поехал на метро, по линии Джубили, со стволом и полкило шмали за поясом. Но карма лишь ждала удобного момента.

«Не, нас никто не искал. Нас боялись. В Западном Лондоне все знали Готти, и многие были не прочь с ним посчитаться, но боялись, что попадутся ему опять и он их опять грабанет. Ему вообще было насрать. Был случай — какой-то чувак его поймал, просто подошел к нему рядом с его домом и наставил пушку в лицо. Готти такой: „Да хуй с тобой, давай, стреляй!“ — и пошел в дом, понимая, что сейчас его застрелят. Но чувак так и не нажал на крючок.

Я как-то пырнул одного мужика пять раз. Через полтора года увидел его снова — он меня тоже увидел и быстро прошел мимо. Если тебя пырнули ножом и ты сам не бандос, то вряд ли тебе захочется еще раз повстречаться с нападавшим. Ничего ты не сделаешь».

В апреле 2018 года британские газеты были на грани истерики: на протяжении двух коротких месяцев количество убийств на душу населения в Лондоне превысило те же показатели в Нью-Йорке — объятом огнем апокалипсиса, так хорошо заметного в фильмах «Воины», «Американский психопат» и «Один дома 2».

Но 1980-е давно закончились. Даже со злодеями вроде Дре Лондон — это не Детройт. Не говоря о том, что два месяца — это слишком короткий промежуток времени, чтобы делать статистические выводы. Если бы мы были вынуждены сравнивать Лондон с Сент-Луисом или Балтимором, то да, это была бы проблема. Но Нью-Йорк — один из самых безопасных больших городов в Северной Америке. Почему-то у нас принято смотреть на британские уличные банды с американской точки зрения, как будто замызганные коттеджи в Котсволде [17] имеют хоть что-то общее с полями сражений в центре Южного Лос-Анджелеса. У нас никто не разъезжает по улицам, размахивая калашами. Оружие, которое у нас действительно есть, обычно украдено с какой-нибудь фермы или ввезено контрабандой из-за границы.

«Помню, я как-то встречался в Хакни [18] с бывшим бойцом ИРА [19]; он пытался мне продать АК-47 за восемьсот фунтов, — вспоминает Дре. — Меня не особо удивило, что у них было столько оружия после всей этой истории в Северной Ирландии. Но я ему сказал: не, слушай, я же не на войну собираюсь, мне просто нужен ствол».

В 1970-х и 1980-х ИРА получала оружие от сторонников в Америке — и от полковника Каддафи в Ливии. Хотя в 2005 году члены ИРА должны были сдать огнестрельное оружие, часть его попала в руки криминала. 5 февраля 2016 года шестеро бойцов в спецназовской экипировке убили одного человека и ранили двоих, ворвавшись в дублинский отель «Ридженси» во время взвешивания боксеров перед матчем. Это драматическое нападение было направлено против могущественного наркодилерского клана Кинаханов; нападавшие представляли интересы конкурирующей мафиозной семьи. Впоследствии полиция установила, что три автомата Калашникова, которыми воспользовались нападавшие, когда-то были частью арсенала ИРА.

Справедливости ради надо отметить, что разница не только в оружии: в Великобритании бесплатная медицина и почти нет гетто в американском стиле. Английские газеты могут сколько угодно вопить о «запретных зонах», но факт остается фактом: криминальная статистика самых ужасных районов Лондона может только вызвать слезы зависти у мэра любого большого американского города. Репутация нескольких действительно отпетых головорезов раздувается, чтобы нарисовать картину «растерзанной Британии», где ни одна старушка не может дойти вечером до дома, не став жертвой нападения отмороженного хулиганья в худи. Происходящее часто связывают с черной гангста-культурой и превращением Лондона в мультикультурную сточную канаву. Но Лондон даже нельзя назвать настоящей столицей британского гангста-рэпа — этот почетный титул принадлежит Глазго, где не так-то просто отыскать кого-нибудь достаточно загорелого.

Я держался подальше от всей этой уличной истории. В универе все глотали таблетки, курили траву или нюхали кокс. Университет королевы Марии был одним из немногих с кампусом в столице — то есть первокурсники селились в общежитиях тут же в городе. Все мы жили вместе, учились вместе и веселились тоже вместе, что было очень удобно с точки зрения рынка потребления. Большинство студентов впервые оказались вдалеке от дома и, получая немного денег от мамы с папой или от государства, хотели попробовать все. Я же был готов с радостью им в этом помочь.

Моя методика заключалась в следующем: я приходил на вечеринку, одетый в стандартную форму наркодилера из Восточной Европы (спортивный костюм, кожаная куртка), с пакетом и стеклянной банкой, наполненными нелегальными веществами в широком ассортименте. Я просто стоял перед входом, покуривая косяк, и уже через несколько минут у всех был мой номер телефона на случай, если им «что-нибудь понадобится» [20].

Вообще это были отличные времена. Поскольку я учился на гуманитарном факультете, по большей части можно было особо ничего не делать. Наверное, треть того периода жизни я провел пьяным. Как-то я зашел в студенческий бар и заказал всем по напитку, но их несли очень долго, и все куда-то разбрелись, так что мне пришлось выпить дюжину стаканов пива, коктейлей и «Ягербомб»