Мир. От смерти к жизни - [24]

Ты сам вошел сюда, открыв дверь в искупления своих деяний.

Отпевать самоубийцу — вот великий грех, но больший грех — эгоизм, коим ты обладаешь. Ты обманул служителя Бога, дабы тот согрешил, отпев самоубийцу — твою жену. Она напилась яду не случайно, но ты молчал, оправдывая ее, и для людей она стала жертвой случая.

Разорвав пространство, ты ступил за порог бытия, но перед тем, как покинуть это место, тебе придется совершить еще один грех. — Плита развернулась вертикально, и андроид воспарил в пространстве пещеры, однако тело его оставалось парализованным. Андроид плавно, медленно, приближался к Хранителю.

Герман встал перед великаном, теперь он чувствовал свободу тела — его конечности двигались, но тело задубело, оно ныло от боли, однако это не остановило Германа. Человекоподобный робот оттолкнулся от каменного пола пещеры, подпрыгнул и, размахнувшись, направил сжатый механический кулак в лицо Хранителя. Рука прошла сквозь рогатую голову великана так, если бы Хранитель был голограммой.

Великан, не стерпев оскорбления, схватил за шею андроида, своей мощной рукой. Пальцы Сатаны медленно сжимались на горле Германа, перекрывая ему путь к кислороду. Герман чувствовал, что вот-вот потеряет сознание — его голова болела, в висках стучало под такт учащенного пульса. Андроид пытался отбиваться, ударяя по рукам и телу великана, болтаясь в воздухе, но все было тщетно — руки и ноги андроида проходили сквозь голографическое тело Хранителя.

— Ты так ни чего и не понял. — Произнес Хранитель грубым громким голосом. — Вы люди так наивны — вечно пытаетесь сбежать, но бежать отсюда не куда — это смерть, это конец. Здесь находятся все умершие грешники солнечной системы, из данного цикла. Твой мир умрет, и будет новый, тебя родит твой друг — он заберет твою душу из капель тела твоего, он даст тебе жизнь в иной солнечной системе, и ты закончишь дни свои вне своего космического цикла.

— Что означает «иной солнечный цикл»? — Не понимая половины сказанного, спросил Герман.

Великан рассмеялся. Его смех раздавался эхом, уничтожая все вокруг и создавая новое — новые стены, иные пещеры. В одно мгновение, как делала это комната имитаций, пещера изменилась. Здесь были подвешены к потолку каменные клетки на цепях, с заточенными в них людьми. Под клетками кипела лава, в углублениях в полу, похожих на чаши, тоже была вулканическая кровь. В одной из них теперь стоял андроид на круглой каменной плите.

Из лавы всплыли четыре части решетки и сомкнулись над головой андроида. Где-то вверху послышался звон металла — это крюк спускался с потолка на цепи, к решетке человекоподобного робота.

— Там где есть начало — есть конец. — Сказал Хранитель. — Это непреложная истина. Конец солнечной системы — есть начало новой. И так до бесконечности. Все они похожи между собой, как жизнь и смерть.

Для вошедшего — сюда этот мир бесконечен — Венера лишь вулканический отблеск истинного мира, спрятанного внутри бесконечной планеты. В ней заключена вселенная смерти. На поверхности существуют души людей, искупивших грехи, а здесь, внутри ее, лишь те, кому поверхность еще не заслужена — спускаются сюда для обретения мук.

Бог дал вам радость наслаждения жизнью, Он дал вам закон, но вы решили закон переиначить, под свой извращенный ум — наделяя пустоту — ценностью; оправдывая насилие, или убивая наслаждения.

Крюк подцепил кольцо решетки и потащил ее вверх, к потолку. Герман посмотрел вниз, но ни Хранителя, ни кого-либо еще, там не оказалось.

Вокруг Германа качались люди в одиночестве — в своих решетках. Они плакали, разговаривали сами с собой, мучились от боли. Тела их были изранены и раны их кровоточили. Сколько Герман не звал их, они не слышали его, или делали вид, что не слышат.

Прошло некоторое время, и внизу появилась площадка среди лавы, с человеком на площадке. Человек прыгал на каменной плите — он бегал на одном месте, разговаривал с пустотой, но решетка сомкнулась над ним, и новый крюк спустился на цепи. Человек увидел андроида. Он кричал что-то ему, но все звуки перемешались в неразборчивые непонятные слова, словно один смешанный грубый шум.

Теперь Герман понимал, что люди, которых он звал, не понимали его — они были здесь давно и привыкли заниматься только собой, а не тратить бесполезно время на других заключенных ада.

Время шло, но ничего не происходило: ни связи с Землей, ни посетителей — ничего, лишь стоны и крики от боли, вокруг Германа. Андроид отжимался на каменном полу, приседал, ходил по кругу решетки, спал, и вновь по кругу — занимая так свое время. Герман сначала пел песни, потом просто выл и кричал от тоски. Он пытался разбить решетку кулаками, разбивая металлические руки в кровь. Через долгие промежутки времени, приводили к нему Таю — она целовала андроида, говорила о любви и вновь ее уводили. Герман зачастую прыгал за женой через лаву, иногда не допрыгивая до берега, падал в нее обжигаясь. Он разбивал свои колени. Когда берег должен был оказаться под ним — берег заменяла плита-пол решетки.

Герман интересовался у прислужников — сколько времени он уже здесь, а после долгих споров андроид слышал: