— Это не мои женщины, не Джима Дунского. Дунский приходится всем этим мужчинам разве что дальним знакомым.
Это была не совсем правда. Но Дунский не желал говорить на эту тему. Чем меньше Руперт будет знать, тем лучше и для нее, и для него.
Руперт встала и крепко обняла его.
— Я боюсь.
— Я тоже. Во всяком случае, опасаюсь. Слушай. Если в спортзале я скажу тебе, что мне надо уйти, знай, что я получил весть о Касторе или Сник. Отмечаться я не буду, потому что не хочу, чтобы Кредитное Бюро вообще знало, что я сегодня был на работе. Мне не начислят зарплату, ну да что поделаешь. У меня есть сверхурочные заработки, это покроет разницу.
— Ну так не ходи на работу совсем.
— Нет, мне надо как-то отвлечься, чтобы не дергаться. Да и мой шеф может захотеть связаться со мной там. Потом, лучше не пропускать тренировку без крайней необходимости. Форму-то надо держать.
Руперт попросила описать Кастора, чтобы она могла узнать его, если увидит. Дунский дал ей подробный словесный портрет и рассказал, во что одет Кастор.
— Он думает, что он Бог, а я — Сатана. В определенном смысле это нам на руку. Если бы он только слегка свихнулся и захотел бы уничтожить всех иммеров, он бы просто выдал нас властям. Тебе известно, что это означает.
Она снова содрогнулась и спросила:
— Случись такое, ты бы принял цианид?
— Надеюсь, что да. Я ведь давал присягу. И ты тоже. Мы все ее давали.
— Это единственный выход. Единственный логический и достойный выход, хочу я сказать. Но…
В дверь постучали, и Малиа спросила:
— Вы что там, навеки решили остаться?
Дунский ответил, что они выйдут через минуту, и сказал Руперт:
— В печенках у меня сидит этот групповой брак. У меня к нему просто-напросто несовместимость. Мне нужна личная свобода, и я не выношу, когда от меня чего-то требуют.
Руперт широко раскрыла глаза:
— Ты правда так чувствуешь?
— Стал бы я это говорить, если бы не чувствовал?
— Это так, риторический вопрос. Сказать по правде, Джим, мне и самой это порядком надоело. И я все-таки немного ревную, хотя и знаю, что не должна.
— Как только разберемся со всем этим делом, можно будет уйти. Аннулируем контракт, и все тут. Если нам повезет, сможем сделать это уже сегодня. Такая жизнь просто не для меня, да и не для тебя, как видно. В душе я сторонник моногамии.
— Да, — улыбнулась она. — Одной жены тебе достаточно. По одной на каждый день.
— Когда я создавал характер Джима Дунского, я делал это с мыслью о групповом браке. Дунский был как раз таким типом, которого это должно было устроить. А на поверку оказалось не так. Может, на меня слишком влияют мои прочие личности, черт его знает, в чем дело — но я больше просто не могу выдержать.
— После поговорим об этом. А сейчас нам пора выходить.
— Да, не будем пока отклоняться от принятого курса.
Это значило, что в третий раз бутылку крутить не стали, поскольку пары складывались на основе предыдущей жеребьевки. Дунский пошел в спальню с Дженни Уайти выполнил свою задачу не лучше, чем с Малиа. Иными словами, удовлетворительно, но звонить в колокола, дуть в свистки и пускать ракеты было не с чего.
— Ты бы днем поспал как следует, — сказала Дженни. — Я почти всегда ложусь перед ужином.
Дунский пробурчал что-то в ответ и проследовал в ванную. Спать он лег один, сказав остальным, что у него бессонница и нужно подключить волновой усыпитель. Он залез в нишу, прикрепил к голове электроды и улегся на спину. Перед тем как включить аппарат, он подумал о Касторе. Тот вполне мог подготовиться к дневальничеству заранее. То есть добыть себе поддельные диски и научиться отправлять фальшивые сведения в банк данных. Последнее не так уж трудно — это не монополия банкиров данных.
Кастор, возможно, прячется в туннелях древнего метро, часть которого еще сохранилась, а еду ворует или отнимает у жителей. Но это должно насторожить органиков. Его заметят и вычислят, что он и есть вор. Тогда на него устроят охоту под землей, и вряд ли ему удастся уйти от электронных ищеек и от детекторов тепла и звука.
Размышляя о том, где может спрятаться Кастор, Джим Дунский пришел к тому же заключению, что и прежде. Гадать бесполезно. Он найдет Кастора, когда Кастор найдет его. Сумасшедший уже нападал на него один раз и наверняка повторит свою попытку.
Дунский проснулся по будильнику, принял участие в завтраке, который всегда проходил у них шумно, и помог отправить детей в школу. Потом они с Руперт вышли на улицу, где в десять утра было уже жарко, и взмокли, не успев дойти до здания бывшего Нью-Йоркского университета. Ученики ожидали их в кондиционированном спортзале в костюмах с защитными прокладками и датчиками, с масками и рапирами в руках. Тренеры поздоровались со всеми, и работа началась. В другое время Дунский обучал бы ребят с охотой, особенно одного длиннорукого гибкого парня с задатками чемпиона. Но как ни старался Джим, он не мог выбросить из головы Кастора и Сник. Парень дважды задел его — датчики указывали точное место попадания, при этом раздавался звон колокольчиков и оранжево мигала стенная полоска.
— Ты делаешь потрясающие успехи, — сказал Дунский, снимая маску. — А я что-то стал плохо есть… Впрочем, ты и без этого мог бы меня задеть.