Мир одного дня: Бунтарь - [3]

Она крикнула охранников, и дверь сразу же резко открылась вовнутрь. В холле стояли двое плечистых мужчин в зеленой форме. Они смотрели сквозь открытый дверной проем. Дункан сам направился к ним. Проходя мимо врача, он краем рта произнес:

— Что бы там ни было, вы находитесь в опасности, поскольку знаете о нем. Увидимся в следующий Вторник… если вы еще будете здесь.

У него не было особого желания нагонять страх на эту женщину: в конце концов она всего лишь выполняла свои обязанности и вела себя с ним не столь уж грубо. И все же возможность попугать ее доставляла Дункану некоторое удовлетворение. Другого способа хоть как-то нанести ответный удар у него не было. И пусть удар до смешного слаб, все лучше, чем ничего.

Следуя по коридору впереди двух сопровождавших его охранников, Дункан, размышлял об истоках своего оптимизма. По логике вещей оптимизму вообще неоткуда было взяться. Никому и никогда еще не удавалось убегать из этого учреждения. И все-таки он верил, что ему это удастся.

Дункан прошел через холл по толстому светло-зеленому ковру, невидящим взглядом смотря на морские и горные пейзажи, заполнившие многочисленные настенные телеэкраны. В конце пустого зала, в котором царила тишина, один из охранников отрывистой командой остановил Дункана. Дункан стоял неподвижно, наблюдая за тем, как второй охранник набирает код на пульте рядом с дверью, нимало не заботясь о том, что его подопечный может запомнить заветную комбинацию. Код меняли один раз в день, а иногда даже чаще, дополняя ежедневную процедуру замены еще одной, в полдень. Кроме этого, на противоположной стене висела специальная камера — телеглаз, — а для того, чтобы дверь открылась, код должен был еще ввести и дежурный, сидевший в комнате этажом ниже.

Охранник отступил в сторону, давая Дункану дорогу. Хотя охранники не имели при себе никакого оружия, можно было не сомневаться: приемами боевого искусства они владели в совершенстве. К тому же, если бы заключенный и сумел каким-то образом расправиться с двумя охранниками, он все равно остался бы взаперти: двери, расположенные с обеих сторон зала, были на замке, выйти можно было только, выполнив ту же процедуру, которую, Дункан уже наблюдал. При этом за каждым шагом заключенного постоянно следили дежурные у камер.

— Увидимся завтра, — бросил Дункан, имея в виду следующий Вторник.

Охранники промолчали. Приказы предписывали произносить только команды, а если пленник разговорятся, заткнуть ему рот: кулаком по почкам или в солнечное сплетение — этого вполне достаточно, чтобы остановить его. При случае можно испробовать и другие, не менее надежные способы, например, рубануть ребром ладони по шее или залепить ногой по яйцам. То, что подобные действия находились в противоречии с законом, нимало их не заботило.

Из щели в стене выдвинулась дверь, наглухо прикрывшая собой вход. Он очутился в комнате длиной футов тридцать, около двадцати футов в ширину и десяти в высоту. Едва он вошел в нее, загорелся мягкий, не отбрасывающий тени, свет. Пол комнаты устилал толстый ковер, стены были почти сплошь покрыты экранами — одни для наблюдения, другие — для демонстрации развлекательных программ. В дальнем конце комнаты находилась дверь в ванную комнату и туалет — единственный укромный уголок, где не велось наблюдение. По крайней мере, ему так говорили, хотя он и подозревал, что за ним и здесь следили столь же пристально. Рядом находился вход в спальню, в которой на цепях свисала с потолка одинокая кровать.

Вдоль западной стены спальни редком стояли семь высоких, окрашенных в серый цвет, стоунеров, у основания которых размещались таблички с именами, а ближе к верху — на три четверти высоты стоунера — смотрели круглые окошки, сквозь которых можно снаружи заглянуть внутрь цилиндров. Через все окошки, кроме двух, были видны плечи и головы окаменевших людей неподвижных, словно гранитные монументы. В определенном смысле действительно вполне можно было сказать, что они были каменными. Движение молекул в их телах замедлилось почти до полной остановки, в результате чего люди замерли, «окаменели» в состоянии приостановленного движения.

Цилиндр, отведенный для Вторника, пустовал, поскольку принадлежал Дункану. Свободным был и стоунер Среды. Его обитателя, наверно, отправили на склад или, наоборот, освободили. Когда Дункана привезли в это учреждение, житель Среды еще находился здесь, но утром в этот день Дункан, будучи дестоунирован, обнаружил его отсутствие. Не исключено, что в следующий Вторник Дункан увидит здесь другого пациента. ПАЦИЕНТА, читай ЗАКЛЮЧЕННОГО. Опустевший цилиндр являлся на сегодня для Дункана главной надеждой. Сейчас его еще нельзя использовать, но вот, когда наступит ночь… Пока же был всего лишь час пополудни.

Дункан подтащил кресло к большому круглому окну в середине стены, обращенной к улице. Некоторое время он развлекался, наблюдая за пешеходами, велосипедистами и автобусами с электрическим приводом, которые сновали по улице. К двум часам дня небо начало понемногу затягиваться бледными облаками, а к трем было уже почти полностью покрыто густыми, темно-серыми тучами. Прогноз погоды предсказывал к семи часам ночи сильный дождь, который скорее всего продолжится до самой полуночи. Подобная новость обрадовала. Дункана.