Мир не меч - [29]

Автобус заполнен наполовину. Дама-кондуктор в норковой шубе и ее спутник, облаченный в зимний камуфляж, сидят на первом сиденье лицом ко мне. Поднимаюсь, стою, держась за ободранные перила, смотрю на кондукторшу, раздумывая, врезать ей по морде за скверное обращение с пассажиром или не стоит. Ей хорошо за тридцать, косметики на ней – килограмма полтора. Лицо покрыто толстым слоем дешевого тонального крема, блестит, словно отлакированное. Крем не скрывает, а подчеркивает морщины под глазами и у губ тонкого рта, намазанного ярко-малиновой помадой. Еще и усики на верхней губе. Неприятная женщина, что уж тут скажешь. И если приложить ее по физиономии, потом ведь руки от ее косметики не отмоешь. Пес бы с ней…

Я выхожу на первой же остановке. Отсюда до нужного мне дома – только перейти по подземному переходу, вход в подъезд как раз в тупике перехода. Лестницы нет. Лифта приходится ждать минут пятнадцать. Наконец он приезжает – это железная пластина, к центру которой за петлю привязана веревка. Когда я на нее встаю, оказывается, что равновесие удержать невозможно, и все время я вишу на веревке. Едем странно – несколько подъемов и спусков, словно лифт каждый раз промахивается мимо нужного этажа. Спуски сменяются подъемами так резко, что я боюсь упасть вниз. Наконец ухитряюсь спрыгнуть на своем восьмом этаже.

Звоню в дверь.

Меня встречают радостными воплями, объятиями и поцелуями. Проводят в комнату. Здесь жарко. Я расстегиваю куртку, попутно разглядывая заказчицу. Девчонка-хакер, вьетнамка или кореянка, забирает у меня флэшку, отвешивает вертлявой штуковине подзатыльник и немедленно втыкает в компьютер. Миссия исполнена.

На девчонке симпатичный кожаный костюмчик – пиджак и брюки в обтяжку. Из-под пиджака видна ярко-оранжевая майка. Иссиня-черные волосы заплетены в десятка два косичек, а косички собраны на затылке в хвост. Длинные ногти выкрашены во все цвета радуги – полосками. Симпатичная девушка, думаю я. Надо бы познакомиться поближе. Хотя… Интересно, могут ли покойники ухаживать за девушками? Вспомнив о своем статусе, вспоминаю и о шве на животе.

– У тебя ножницы есть?

– А на фига?

– Швы снять, а то надоели. – Задираю свитер, показываю пузо.

Хакерша с недоумением смотрит на меня.

– Где швы?

Действительно – гладкий здоровый живот без малейшего повреждения. Усмехаюсь – бывает. Зажило – и ладно.

Где-то внутри нарастает крик ужаса, но я не выпускаю его на поверхность. Кричать нельзя. Если закричать – придут те, с пистолетом. Или явится похоронная команда – ведь я же умер, вот я не дышу.

Если я не дышу – как я разговариваю?

А говорю ли я вслух?

Флэшка торчит из разъема и жалобно попискивает.

В запущенной донельзя квартире тесно от батарей системных блоков и серверов. Девушка лупит по двум клавиатурам сразу так, что кажется – палят из автомата. Меркнет свет. Мы сидим в темноте, монитор еле-еле освещает заказчицу. Ей все равно, компьютер работает от источника бесперебойного питания. Мне хочется заснуть. Мне нужно заснуть, тогда этот кошмар, наверное, кончится!

Прикрываю глаза и начинаю считать капли в капельнице.

Засыпаю.

7

– В от же зараза верткая, – злится Кира, слушая рассказ о моих приключениях. – Все-таки удрала от меня.

Мне стыдно, мне очень стыдно.

– Ну, как-то так получилось.

– Да ладно. Говоришь, Витку там видела? Я-то думаю, куда она пропала…

– То есть – пропала?

Я лежу, укрытая теплым клетчатым пледом по грудь, Кира сидит рядом, обхватив острые колени, и о чем-то размышляет. В голове – полный сумбур, все время вертится сюрреалистический разговор с санитаром и второй – с Виткой. «Я же жив». – «Это вам кажется, больной». Нарочно не придумаешь.

Плед лохматый и замечательно приятный на ощупь, словно шкура животного. Красно-черные клетки, края обшиты красной лентой. Уютная вещь, мне нравится.

– Пропала, говорю, Витка куда-то. И не отзывается. Дней пять уже. Это на нее совсем не похоже. Вот она, оказывается, где.

– Кира, не порть мне нервы. Что значит – вот она где? Что она, по-твоему, там поселилась?

– Она там застряла. Судя по всему. Помог кто-то.

– Кто?!

– Наверное, тот же, кто подсунул Альдо марочку.

Я молча размышляю, не шутит ли он. От подобных заявлений легко сойти с ума. Как-то слишком много событий за последние сутки. Инициирующая завеса, выходки Альдо, зачистка, это бредовое путешествие. Голова пухнет.

– У нижних – раскол. У верхних – тоже, – неожиданно говорит Кира.

– Какой еще раскол?

– Те, кто шляется по завесам… в общем, они мутят что-то странное. Понять сложно, но договорились между собой они неплохо. Нашли что-то интересное. Или их нашли. Лик тоже пропал. Говорят, видели его на одной из первых завес. На себя не похож и не в своем уме. В какой-то лаборатории секретной трудится, вирусы придумывает. И никого не узнает.

– Ничего я не понимаю, Кира… – Мне очень жалко себя, вернувшуюся с удивительно пустой головой. Честно говоря, меня больше привлекает голая спина Киры. Торчащие крылышки лопаток – их так хочется погладить…

– Тьфу, дура! – скидывает мою руку тенник. – Последние мозги прогуляла. Ты меня вообще поняла?

– Не-а…

– Заметно. А думать тебе придется.