Мир накануне ислама - [16]

Ахура-Мазда, великий господь, сотворивший высокие небеса, сотворивший человека и его добрую судьбу, воздвиг Дария на царство, вверил Царю Дарию эту великую империю со всеми ее породистыми лошадями и сонмами людей[20]. Я Дарий, царь великий, правитель множества рас, царь обширных и отдаленных земель, сын Виштасба из рода Ахеменидов; и возвещает царь Дарий: я перс. Я правлю Египтом от имени персов. Я провозгласил этот канал мостом по своему велению, и поплыли корабли по этому каналу из Египта в Иран, ибо возжелал я того.

Таким образом, мы видим, что за двенадцать веков до появления ислама в Аравии ее восточным соседом было великое и могучее государство. Мало сомнений в том, что из персидских правителей прошлого Дарий был выдающейся личностью с точки зрения его возможностей, идей, которым он был привержен, и политики, которую он проводил. Такое утверждение в особенности справедливо применительно к его политике в отношении покоренных земель, ибо, в отличие от других завоевателей мира, он придавал большое значение управлению взятыми под контроль странами, а не только лишь самому факту их завоевания. После установления власти над территорией предков, то есть над владением своего предшественника Куроша (Кира), он не имел склонности к тому, чтобы присоединять какие-то территории к своему царству, а желал лишь создать развитую систему управления землями, на которые простиралась бы власть Ирана. Это примечательный аспект политики Дария, и, таким образом, по данным востоковедов, его достижения являются поистине выдающимися для его эпохи – хотя этот нюанс и не имеет отношения к теме нашего исследования.

Социально-классовая структура общества

Если говорить вкратце, еще за двенадцать веков до появления ислама государственность существовала в том регионе у южных соседей Аравии. Однако есть принципиальные различия между формами правления в этих цивилизованных государствах и исламским правлением. Фактически эти два феномена сущностно различаются, поскольку для цивилизованных государств того времени было характерно выраженное классовое расслоение. Пережитки этого долгого периода в истории человечества могут наблюдаться в отсталых обществах, в которых люди с рождения разделены на классы или касты, так что дети из семей, принадлежащих к более низкой касте, по природе своей были обречены находиться на более низком социальном уровне и не имели права переходить в более высокую касту. Такова была существовавшая тогда классовая структура.

Подобная система существовала и в Иране. Насколько я знаю из своих исследований истории, родоначальницей кастовой системы была Индия, а поскольку иранская, греческая и римская цивилизации имеют индоевропейское происхождение, эта классовая структура наследовалась Ираном от Индии. Но жестокость и жесткость кастовой системы, которая господствовала и в какой-то мере сохраняется в Индии, не характерна ни для какой другой страны, включая Иран.

В Иране тех времен ключевой фигурой для классовой системы и социальных отношений была фигура царя, власть которого была абсолютной. Представление о «шахиншахе», то есть о царе царей, возникло во времена Мидаса, еще до Куроша и Дария. Царская власть считалась сверхчеловеческой, а простые люди принадлежали к другим классам. Во времена Дария к высшему классу относились те, на чьих плечах лежало бремя управления делами монархии, а именно воины, обладавшие множеством социальных привилегий. Второе сословие включало в себя земледельцев, а третье – ремесленников[21]. Такова была классовая структура при Ахеменидах. В истории нет упоминания о каком-либо организованном клерикальном сословии в тот период, но, разумеется, в Иране тогда были священники – в той же мере, в какой там наличествовали вера и религия[22]. Жречество как класс появилось в эпоху Сасанидов, и, как это будет разъяснено чуть позже, оно начнет считаться высшим классом, тогда как воины и солдаты будут отнесены ко второму сословию, чиновники и социальные служащие – к третьему, земледельцы же, ремесленники и торговцы – к четвертому.

Вот что пишет об этих сословиях Фирдоуси в своей поэме «Шахнаме»:

Была средь них группа под названием Катузи (жрецы),

которая вершила поклоненье,

А рангом ниже – Нисари (армия), что воинами были, львами сраженья,

гордостью страны и войска;

Чуть ниже были Насуди (земледельцы), чьими должниками все являлись,

Ибо нет упрека тем, что пашут, сеют и пожинают;

Четвертой группой Ахйу Хаши (ремесленники) были,

Из непослушной глины твердой дланью лепившие все то,

Что ум подскажет да воображенье[23].

Так Фирдоуси описал классовую структуру в «Шахнаме», однако, согласно Абу Мансуру Са‘алиби[24], в тогдашнем иранском обществе существовали следующие сословия: 1) воины; 2) жрецы и врачи; 3) чиновники и государственные служащие; 4) земледельцы, торговцы и ремесленники. Данные, приведенные Са‘алиби, представляются исторически более достоверными, поскольку в «Шахнаме» Фирдоуси основывается преимущественно на слухах.

В письме от одного из правителей Северного Ирана царю Табаристана жрецы упоминаются как представители первого сословия, воины – второго, чиновники – третьего, а труженики – четвертого, и эта классификация отличается от той, которую приводит Фирдоуси.