Мир на краю пропасти. Предвоенные хроники - [36]

Информация к размышлению

23 марта 1939 года Румыния была вынуждена принять кабальное экономическое соглашение с Германией.

26 марта 1939 года

Берлин, кабинет Риббентропа. В кабинет входит польский посол Липский.

Л и п с к и й. Господин министр, польское правительство уполномочило меня заявить, что мы готовы обсудить немецкие предложения по строительству автострады и железной дороги вдоль Коридора, однако при этом отвергая идею ее экстерриториальности. Что касается Данцига, то Польша согласна заменить гарантии Лиги Наций на совместные германо-польские гарантии, но при этом категорически отказывается считать Вольный город частью рейха.

Р и б б е н т р о п. Поведение Польши напоминает некоторые рискованные шаги небезызвестного государства, которого больше нет на карте Европы. Я официально заявляю, что положения польского меморандума не могут служить основой для достижения соглашения. А любые действия польских войск в районе Данцига впредь будут расцениваться нами как акт агрессии, направленный против жизненно важных интересов Германии.

Л и п с к и й. В таком случае любые действия сената Данцига, направленные на подрыв существующего статуса города, тоже будут восприняты нами как акты агрессии, направленные против национальных интересов Польши.

29 марта 1939 года

Лондон, кабинет Чемберлена.

Г а л и ф а к с. Поляки окончательно разругались с Гитлером. Теперь в любой момент может разразиться война из-за Данцига, и мы уже не сможем остаться в стороне. Оппозиция и так простила нашу вялую реакцию на оккупацию немцами Мемеля. Данцига же нам не простят, и тогда правительство может не усидеть.

Ч е м б е р л е н. Конечно, допустить этого никак нельзя. Придется пойти на крайнюю меру и официально дать наши гарантии полякам. Это будет прекрасно воспринято общественным мнением Великобритании и заставит замолчать критиков нашего внешнеполитического курса.

Г а л и ф а к с. Но что будет, если немцы, несмотря на наши гарантии, нападут на Польшу и захватят Данциг? Ведь вермахт в два счета расправится с польской армией. В этом случае нам же придется объявить Германии войну.

Ч е м б е р л е н. Так в том-то и дело, что при угрозе войны на два фронта Гитлер никогда не отважится напасть на Польшу. Ведь объединенные вооруженные силы Англии, Франции и Польши значительно превосходят вооруженные силы Германии. Надо только сделать так, чтобы Гитлер поверил в серьезность наших намерений. А затем мы предложим ему переговоры. Конечно, Данциг ему придется отдать, без этого обойтись невозможно, но при этом войны мы избежим. А это самое главное.

Г а л и ф а к с. Но как же мы сможем согласиться на передачу Данцига немцам, после того как дадим полякам наши гарантии?

Ч е м б е р л е н. Дело в том, что мы не собираемся гарантировать территориальную целостность и существующие границы Польши. Мы готовы гарантировать лишь национальную независимость Польши. И следовательно, мы не допустим превращения этой страны в очередной протекторат Германии, как это произошло с Чехией. При этом мы как выступали, так и продолжаем выступать за то, чтобы все спорные территориальные проблемы, включая проблему Данцига, решались бы путем свободных переговоров между заинтересованными сторонами.

1 апреля 1939 года

Берлин, кабинет Гитлера.

Р и б б е н т р о п. Мой фюрер, Англия и Франция объявили, что они дают свои гарантии независимости Варшаве и готовы немедленно оказать польскому правительству военную поддержку в случае любой акции, которая будет угрожать независимости Польши.

Выслушав эту новость, Гитлер весь покрылся потом, на его бледном как полотно лице выступили яркие красные пятна. Он безвольно откинулся на спинку кресла и, не произнося ни слова, несколько секунд недвижно находился в таком полусознательном состоянии. Потом у Гитлера начался приступ ярости такой силы, какого Риббентроп никогда еще у него не видел. Изо рта у фюрера пошла пена, он стал изрыгать бессвязные проклятия, барабанить руками по столу и топать ногами. Риббентроп подал Гитлеру стакан воды. Фюрер с жадностью хлебнул несколько крупных глотков и после этого немного пришел в себя и начал орать на окружающих, временами срывая голос.

Г и т л е р. Эти жалкие ничтожества, которые заглядывали мне в рот и ловили каждое мое слово в Мюнхене, посмели угрожать мне, великому вождю германского народа! Неужели эти поганые черви думают обвести меня вокруг пальца? Ведь они боятся войны с Германией не меньше, чем попасть в геенну огненную. Чемберлен просто блефует в игре со мной.

Он зря старается, меня не так-то просто обмануть, из этой затеи у него ничего не выйдет.

Но каковы поляки! Этого предательства я им никогда не прощу. Я полгода вожусь с ними, уговаривая, словно маленьких детей, чтобы они добровольно отдали нам то, что Германии и так принадлежит по праву. Но эти недочеловеки просто неспособны понять моего рыцарского благородства. А я еще собирался этих иуд сделать своими союзниками в борьбе против России. Поляки как нация недостойны существовать на земле. Я их сотру в порошок и уничтожу сразу же вслед за евреями.

После этих лживых английских гарантий выход только один – война. Я уничтожу Польшу.