Мир между нами - [14]

— В какой-то момент, — продолжил он, — я будто… как бы это? Потерял контакт с реальностью. Я видел, что она счастлива, и мне казалось, что все хорошо. Что она больше не будет говорить «знаете, доктор, я вчера думала — а зачем мне жить?». И… я что-то упустил. Какую-то перемену в ее состоянии. В тот вечер я возвращался домой от университетских друзей. У одного из них был день рождения, и мы решили справить его в тесной компании. Виновник торжества решил сделать нам сюрприз и подарил каждому по шкатулке, которую вы видели у меня. Когда я вышел от него, лил дождь, но я решил прогуляться — до моего дома было несколько кварталов. В кармане у меня лежало обручальное кольцо, в тот вечер я хотел сделать Беатрис предложение. Я пришел домой, открыл дверь своим ключом и увидел включенный в ванной свет. Удивился — почему она пришла раньше меня? На часах было начало одиннадцатого, а она работала танцовщицей в ночном клубе и приходила домой около часа ночи. Я постучал в дверь ванной, но ответом мне была тишина. Оказалось, что дверь открыта. А дальше вы знаете.

Адам кивнул, не поднимая глаз.

— Тогда я подумал — мне это снится. Я проснусь, и я могу потерять все деньги, мой дом может сгореть, меня могут уволить с работы, но она проснется рядом и скажет: «Почему вы просыпаетесь позже меня, доктор? И почему вы до сих пор не готовы к утреннему сеансу психоанализа?», подразумевая совсем не психоанализ. Я стоял в дверях ванной, пытаясь осознать, что произошло. Я мог ей помочь, нужно было проверить, дышит ли она, попытаться нащупать пульс, сделать хотя бы что-нибудь. Но я этого не сделал. Я повернулся и вышел из квартиры. Я до сих пор вижу это будто со стороны: ночь, мокрый асфальт, ветер, дождь прямо в лицо… а я иду черт знает куда только для того, чтобы идти и не останавливаться. Прихожу на вокзал. Покупаю билет. Сажусь на поезд. И еду туда, куда глаза глядят. Выхожу на случайной станции. Там тоже ночь, правда, нет дождя, хотя довольно прохладно, и я начинаю замерзать, потому что надел плащ, но шарфа не взял. Ухожу с вокзала. Брожу по городу без цели. Час, может, два. В какой-то момент меня уже не держат ноги, и я отправляюсь на поиски отеля. Нахожу отель, снимаю номер. Ложусь спать. Просыпаюсь около полудня и снова пытаюсь осмыслить то, что случилось. И понимаю, что вряд ли получится. — Вивиан закурил в очередной раз. — Вот так я оказался в этом городе, Адам. И все, что у меня было с собой — эта шкатулка и фотография. Беатрис любила фотографировать, купила зеркальный фотоаппарат и сделала несколько снимков. На одном из этих снимков — я, у себя дома. Она отпечатала эту фотографию, а потом прислала мне. Она любила посылать письма по обычной почте. Вы видели эту фотографию на моем письменном столе в больнице. Та, где я с бокалом вина у камина.

Вивиан поднялся, подошел к окну и посмотрел на небо.

— Дождь льет и льет, — сказал он. — Надеюсь, Дита не гуляет по улице.

— Она сказала, что идет по делам.

— Мы повздорили. Мне следовало попросить прощения.

— Вы ее… любите?

Доктор Мори снова занял свое кресло.

— Любовь делает людей эгоистами, Адам. Они хотят, чтобы объект их страсти принадлежал только им. Но в этой жизни нет ни одной вещи, которая бы нам принадлежала. И уж тем более человека, который бы нам принадлежал. Когда мы уйдем отсюда, когда кто-то наверху решит, что мы отжили жалкие несколько десятков лет, с собой мы ничего не возьмем. Так зачем желать чего-то постоянного? Зачем привязываться к одной женщине или к одному мужчине? И, самое главное, зачем требовать привязанности в ответ?

— Да, но вы четыре года живете под одной крышей и спите в одной постели. Только потому, что у вас бывает головокружительный секс?

— А если я скажу вам, что нам нравится делать друг друга несчастными, что вы ответите?

Некоторое время Адам молчал, разглядывая янтарную жидкость в бутылке.

— Вы говорите, что я боюсь делать то, что мне нравится, доктор, — произнес он. — А вы боитесь говорить себе правду.

— В ваших словах есть рациональное звено, мой друг. Но эта правда не сделает меня счастливым. Помните? Я всегда кусаю себя за хвост.

— Вы до сих пор думаете о том, что произошло тогда в Париже. И чувствуете себя виноватым.

— Вы правы.

Адам задумчиво потрепал волосы ладонью и не нашелся с ответом. Доктор Мори посмотрел на него и улыбнулся.

— Давайте поговорим о хорошем. Вы пойдете на бал?

— Да. В последнее время я редко выходил из дома. Но теперь книга закончена, я могу позволить себе развеяться.

— Дита уже замучила меня с вопросами, что бы ей такого надеть. Кстати, вы знаете, что она начала работать над сценарием? Пока что это не ее сценарий, она переделывает роман. Но, думаю, придет очередь и ее личного творчества.

Адам поднял на него глаза.

— Впервые слышу об этом.

— Ну, тогда она сама расскажет вам подробности. И о сценарии, и о самом фильме.

— Вы заинтриговали меня, доктор.

— Это и было моей целью. — Вивиан поднял рюмку. — За новые начинания, мой друг. И за то, чтобы мы чаще прислушивались к нашим желаниям.

Глава седьмая

— Вот документы, доктор. Обход закончен, больные получили лекарства…