Мир меняющие. Один лишь миг. Книга 2 - [93]

вытянутой морде круглые ярко-желтые глаза, горящие безумием. Над этими изрядно выпученными

глазами, коих три, выросло по рогу, по бокам — витые, загнутые назад, а в центре — прямой, вверх

торчит. А вот ушей не видно. Может, в рогах они? Вальду подумалось, о чуши, лезущей

непрошеной в голову... Потом вспомнил Янину и Вейлина... А веревки! Как же их страховка? Они

же веревку протягивали! Повернул голову, едва не вывернув шею, попытался разглядеть, что же

творится с запястьем — ха! Все-таки безголовые они все, что хирдманн, что ведьма, и самый

орехоголовый олень — это он сам. Веревка была аккуратно разрезана, по всей видимости каким-то

очень острым лезвием. Да так, что никто из них и не встревожился. Оставалось лишь смириться с

текущим положением вещей и попытаться взремнуть, пока ситуация не прояснится. Хотя спать с

пустым животом и полным мочевым пузырем — то еще удовольствие. Но мерное покачивание и

неподвиженность сделали свое дело. И Вальд задремал.

Приснилось ему зеленое поле, огороженное как на выпасах. И дерево, растущее на самом

краю этого поля, затянутом белесым туманом. Вальда словно что-то несло сквозь эту влажную

мглу, оседавшую на лице мельчайшими прохладными каплями. Во сне подумал: «Ну да, это же

меня шерстистые трехрожки куда-то несут, вот и тут кто-то несет». И проснулся. Лицо и впрямь

стало влажным, тряская дорога в неведомо куда окончена. Но радости в этом нет никакой. Такого

пробуждения врагам не пожелаешь. Открыв глаза, оказался астроном среди любимиц

темнобородого, в их «роскошном» обиталище. Любимиц-любовниц в этот момент оказалось трое:

Симона, Син-Син Ядвига и Моргана.

- Девоньки, а поглядите-ка, кого нам мурфоны принесли!! - первой его узнала Симона, которая

несколько преобразилась, попав в Третий круг, - Это же наш разлюбезный дружок, астроном!

Приблизились осторожненько, внимательно разглядывая Вальда, который косился на них, не в

силах повернуть головы. Вся троица наряжены в длинные темно-багровые туники, ноги босы,

длинные волосы покрыты венками из черных каких-то цветов с пыльно-зелеными листьями.

Ведьмы галдели, перебивая друг друга, награждая Вальда такими именами, что он просто диву

давался — за свою жизнь, как оказалось, он мало слышал до такой степени изощренных

ругательств. Мало-помалу запас ругательств иссяк, первой всполошилась опять же Симона:

- Мы гостенька-то встретили плохо... Стыдно, ах, как же стыдно, - перерезала веревки, астроном

комом упал к их ногам. Конечности его взбунтовались, отказавшись служить, попытался встать и

повалился. Медленно приливающая к рукам-ногам кровь причиняла несказанные муки.

- Оживает знакомец наш, - прохрипела Моргана, - Вон уже пальчиком шевелит.

И они снова связали Вальда, да так, что он не мог теперь шевельнуть даже пальцем. Веревка, что

стягивала руки хитрым узлом, обвивалась вокруг шеи и лодыжек, при малейшем движении

натягивалась на шее, перекрывая доступ воздуху. Тьфу ты, и поделать-то ничего не успел.

- А где же твоя сладкая бар Янина? И хмырь твой, хирдманн? - вступила в разговор Син-Син.

156

15

О! Уже и это радует, друзья не здесь, значит есть надежда на помощь.

- А мы сейчас посмотрим, куда подевалась эта парочка, - предложила Симона, руками очерчивая на

песке круг. Моргана предположила, что парочка та развлекается где-нибудь, обрадовавшись

исчезновению астронома, или, может огорчившись, утешаются — если они постельные игрища

втроем предпочитали.

В очерченном круге сначала появилась пустота, которая словно смотрела на них, пытаясь

вырваться из заключения. Потом пустота обрела цвет и объем, и там, внутри круга появился песок.

Син-Син и Моргана хрипло рассмеялись, как закаркали, обидно обзывая Симону, и обвиняя

самоучку в дилетантстве. Та не отрывала взгляда от сотворенного, не обращая внимания на

беснующихся товарок. И ее терпение было вознаграждено: песок посветлел, явно будучи освещен

нездешним светилом, а чем-то более ярким — например, семью солнцами Зории, потом

послышался негромкий разговор. Показались бар и хирдманн, которые брели среди песков. Судя по

всему, пустыней была все та же печально-памятная Крогли. Разговор велся о пропавшем

астрономе, идущие были измождены донельзя. Бар и хирдманна выкинуло из Третьего круга в тот

самый момент, когда мурфоны утащили привязанного астронома. Только кто перерезал веревки,

которыми астроном был привязан к друзьям и кто привязал его к трехрогим зверюгами? Было

больше вопросов, чем ответов. Астроном рванулся к картинке, стараясь хотя бы услышать голоса

друзей, почувствовать живительное тепло солнц Зории, столь сильно отличающееся от здешнего

удушливого марева. Пески Крогли и те более гостеприимны, чем здешние самые дружелюбные

окрестности и их обитатели. Моргана визгливо хихикнув, потянула за веревку — и Вальд захрипел,

с трудом дыша. Воздуха уже не хватало, кровь прилила к побагровевшему лицу, стало нестерпимо