Мир меняющие. Один лишь миг. Книга 2 - [109]

что-то глухо проскрипела ему в покореженное пламенем ухо. Вейлин отрицательно покачал

головой и снова рухнул в костер, издав глухой вопль. Янина едва сдержалась, чтобы не выскочить

из своего укрытия. В этот момент из хижины вышли остальные снежные ведьмы. Одна из них

держала в руках толстенную рукописную книгу и восторженно ухмылялась. Янина, разглядев,

какую именно книгу несет син, вновь непроизвольно дернулась вперед. Книга была копией

злополучной Книги теней. Оригинал-то они уничтожили, но даже и не задумались, что может быть

копия. Симона переписала ее. Ээх, что было не обшарить хижину более тщательно... а теперь —

слишком поздно. Успеть бы хирдманна спасти, пока его совсем не замучили. Син вновь вернулись

в хижину.

Янина нащупала нож за поясом — хирдманн приучил никогда не расставаться с оружием.

Дождалась, когда возле очага осталось парочка худощавых син, с которыми она могла бы

справиться и шагнула вперед. От неожиданности снежные ведьмы застыли — их бледные лица

были покрыты крупными каплями пота с непривычки к такой жаре — бар Янина прошла между

ними и, казалось, всего лишь легонько взмахнула лезвием, наточенным до бритвенной остроты, а

син уже лежат на песке, орошая его кровью из широких ран поперек горла. Они не успели даже

пискнуть, чтобы предупредить своих. Янина потянула хирдманна из огня, стараясь не причинять

лишней боли и без того уже изрядно пострадавшему воину. Но хирдманн был слишком велик и

тяжел, пришлось тащить его волоком, волей-неволей причиняя страдания. Увидев обожженное

лицо вблизи, что-то в голове лопнуло и рванулось наружу, неистовая ярость и гнев переполняли

182

18

мысли. Руки затряслись, ведьме пришлось сдерживать нетерпение и уговаривать себя не спешить.

Надо дождаться, чтобы эти твари вышли. Чтобы отвлечься и успокоиться, занялась ранами

хирдманна, который от боли потерял сознание и лишь глухо постанывал в беспамятстве. Его бог

смиловался и лишил чувств своего верного пса в подходящий момент. Янина осмотрела ожоги —

лицо обгорело полностью, страшные зияющие раны кровоточили, и сделать хоть что-то не

представлялось возможным. И самое страшное — они выкололи Вейлину глаза, выкололи с особой

жестокостью, пронзив не только глазные яблоки, оставив в каждой глазнице небольшой острый

колышек, который попал и в мозг. Колышки тлели... Единственное, чем ведьма могла облегчить

мучения — это милосердная чистая смерть. Потому как лекарская магия ей все еще была

недоступна, а тут требовались совместные усилия и не одной бар. Пришлось смочить тряпку,

оторванную от подола, в воде и положить на то, что раньше было лицом. Лишить бессознательного

хирдманна жизнь походя не поднялась рука. Чудо, что воин еще жив. Осторожно положила его в

тени кустов рядом с очагом — далеко оттащить не представлялось возможным — слишком он

тяжел. А силы надо бы поберечь, чтобы противостоять засевшим в хижине ведьмам, сколько их

там, кто бы знал. И кто бы знал, может быть, они уже давно заметили, что происходит на опушке и

теперь затаились, ожидая, когда Янина попытается войти. Придется рискнуть. Бар подкралась к

дверному проему и затаилась, судорожно зажав нож, занесенный для удара. Одна из син показалась

на пороге — лица их были незнакомы Янине, да, впрочем, со всеми-то син она и не успела

познакомиться в занесенном снегом Втором круге — с возгласом, чтобы оставшиеся на опушке

поторопились и не возились с верзилой слишком долго, мол, все равно говорить он не собирается,

пора сердце у него вырезать и не забыть про гениталии — все эти части тела могут пригодиться

Син-Син. Разглядев, что ее кровницы валяются с перерезанным горлом, син рванулась было к

поверженным ведьмам, но спохватилась, что невидимый враг может подстерегать ее, и шагнула

обратно в хижину. Но не тут-то было, взмах острого лезвия лишил син возможности вернуться хоть

куда-то, выпустив приличное количество быстро впитывающейся в песок крови. Янина не меняла

тактику — ей нужно было убить их, убить всех, по возможности как можно тише, чтобы не

всполошить тех, кто еще жив...

К сумеркам все син были мертвы. Янине пришлось обшарить весь оазис, чтобы убедиться,

что чужих здесь больше нет. Все снежные ведьмы были убиты одинаково — бар перерезала им

глотки. А теперь стаскивала в кучу, решив сжечь их тела — копать для них могилы она не

собиралась — слишком много чести, а оставлять в оазисе, в котором придется провести еще какое-

то время — тоже не вариант. Будет поминальный костер для хирдманна из трупов его врагов. Пока

Янина таскала тела, пошатываясь от усталости, хирдманн умирал, умирал, мучительно хрипя.

Покончив с трупами, ведьма разыскала среди оружия, брошенного на пол хижины, ритуальный меч

воина. С трудом дотащив тяжеленный меч, она вложила прохладный металл в руки умирающему.

Едва слышно хирдманн шептал что-то невнятное. В горле у него что-то мучительно хрипело и