Мир и война в жизни нашей семьи - [11]

С 1903 по 1926 г. папанька работал на рублевской насосной станции дежурным мотористом при английских медленных фильтрах.

Работая в Рублеве, он одновременно занимался в Павшине сельским хозяйством. Вставал очень рано. Каждый будний день по утрам и вечерам, в субботу после обеда (в то время на производстве по субботам работали до обеда) и в воскресенье с утра до вечера папанька выполнял намеченные сельскохозяйственные работы.

В период Первой мировой войны Рублевская насосная станция как особо важный объект была переведена на военное положение.

Папаньке предоставили бронь и дали квартиру для всей семьи в Рублеве. В Павшине осталась жить только баба. А дети – ее внуки – обычно лишь гостили у нее. Я помню, что какой-то непродолжительный срок мы жили с бабой зимой вдвоем.

Когда папанька работал в Рублеве, он был членом партии. Активно участвовал в общественной работе и, как видно, пользовался авторитетом у администрации станции.

Помню, две групповые фотографии, одна – человек около 50-ти, другая – человек 25. Администрация сидит на стульях, а рабочие и служащие сидят перед стульями на полу и стоят в три или четыре ряда позади стульев. На обеих фотографиях папанька в возрасте примерно 30–35 лет стоит во втором ряду после стульев. Задний ряд, наверное, на каких-то подставках.

В это время папанька участвовал в драмкружке. Разыгрывали они пьесы Горького, Толстого, Достоевского. Папанька играл Луку в пьесе Горького «На дне», участвовал в постановке пьесы «Живой труп». Но кого он там играл, не знаю. В Павшинском драмкружке совместно с папанькой играли тетя Паша Вуколова, Павел Кулагин, учителя и другие.

Папанька переписывался с революционером Гуляевым Кириллом Васильевичем. В моей памяти остались только его фамилия и имя, и то, что он был сослан в Каширу. Письма от него приходили открытками, причем на открытке обычного размера письмо писалось очень большое, так как писалось оно бисерным почерком и прочитать его можно было лишь через лупу. Содержание писем я не помню. Знаю только, что открытки приходили часто и после получения их папанька обычно ночью долго писал ответные письма.

Папанька в письмах излагал свои мысли очень складно и писать обычно не ленился.

Когда мы с Верой были в Сибири, то больше всего писем получали от папаньки. Одно из них отражает историю нашей с Верой любви.

Наши жизненные пути сначала случайно перехлестнулись во время поездок на поезде в Москву. Вера обратила внимание на складного молодого человека в кожаной куртке с планшеткой. Он ей понравился, она стала заглядываться на него и однажды поинтересовалась у своей подруги Клавы, кто это такой и как его звать. – Да это Юрка, мой двоюродный брат. Хочешь, познакомлю.

Знакомиться Вера не решилась, но обращать внимание на Юру стала все больше и больше.

И вот однажды, когда Вере с сестрами Нюшей и Надей пришлось сменить жилье и переехать с Песочной улицы на Садовую, они поселились в маленьком вросшем в землю домике, где почти половину помещения занимала русская печь, а из окон можно было видеть только нижнюю часть проходящего мимо окна человека. Она вдруг заметила, что мимо окна промелькнули какие-то знакомые ее глазу предметы – планшетка на фоне кожаной куртки. В первый раз она никак не среагировала. Но увидев как-то утром второй раз промелькнувшую планшетку и кожаную куртку, стала разглядывать удалявшуюся фигуру молодого человека, а сестра Нюша спросила:

– Верушка, что ты там рассматриваешь?

– Нюш, поди сюда, посмотри-посмотри. Почему этот парень ходит все время утром мимо наших окон?

– Да это хозяйкин сын.

– А как его звать?

– Да не знаю еще. Вот пойду платить за квартиру Александре Семеновне, может быть, узнаю.

Через несколько дней Нюша узнала, что действительно этого парня звать Юра, что он учится в институте.

Нюша стала спрашивать, почему Верушку заинтересовал хозяйкин сын.

– Он мне нравится.

– Ну ладно, я тебя познакомлю с ним.

– И как же ты нас познакомишь, когда говоришь, что еще сама с ним ни разу не разговаривала и что видела его мельком…

– Ладно, жди воскресенья.

На воскресенье намечалось устроить новоселье, где Юра и Вера познакомились. Дальнейшие события папанька изложил в форме аллегорического рассказа, присланного нам в 1938 г. Вкратце суть его такова.

Юра и Вера пришлись друг другу по душе. Полюбили. И начали совместно жить и работать над одной жизненной идеей.

Идея закладывалась и разрабатывалась в Павшине, а затем молодые супруги, как золотоискатели, поехали на восток – в Читу, в Иркутск, в край, где “по диким степям Забайкалья золото роют в горах”. И там в Сибири наши влюбленные в жизнь, несмотря на бытовые и материальные трудности, с любовью работали. Работали усердно и ночью, и днем. И вот не прошло и года, как после упорных и настойчивых трудов, подкрепляемых общей идеей и любовью, они нашли 11 июня в районе Иркутска золотой самородок.

Так папанька поздравил нас с рождением дочки.

Предсказание дедушки, как видно из последующего развития жизни, оправдалось.

Самородок закончила среднюю школу с золотой медалью, успешно закончила высшую школу – МГУ – и получила диплом с отличием, блестяще защитила кандидатскую диссертацию, затем со знанием дела приступила к докторской диссертации – получила диплом доктора филологических наук и звание профессора.