Мир хижинам, война дворцам - [184]
Очевидно, доктор хотел что-то спросить — во всяком случае, он поднял брови и открыл рот. Очевидно, и Боженко хотел что-то сказать. Но времени не было: он втолкнул доктора обратно и вскочил следом за ним в прихожую, захлопнув за собой дверь.
Дальше действовал доктор. Налицо явный несчастный случай: у пациента выпученные глаза, бледное лицо, прерывистое дыхание, к тому же крики и топот сапог этажом ниже — симптомы ясно выраженные. Человек бежит, за человеком гонятся, человеческая жизнь в опасности — анамнезом можно заняться погодя, а сейчас необходимо принять неотложные меры для спасения. Доктор отворил дверь направо, подтолкнул туда пациента — это была кухня — и сразу же плотно прикрыл за ним дверь. В этот самый момент отчаянно зазвонил звонок, в дверь забарабанили ногами и с площадки донеслись возбужденные голоса юнкеров.
Боженко еще не отдышался, его еще пошатывало от страшного напряжения, но он поспешил припасть ухом к двери.
Разговор в прихожей был таков:
— Папаша! У вас тут должен быть беглец. А ну пропустите!
Грохот, топот, ввалился добрый десяток пар ног.
— Да вы с ума сошли? Да как вы смеете!
Голос поручика:
— Прошу прощения. Кажется, доктор Др… Др…?
— Драгомирецкий. Ординатор Александровской больницы. Я буду жаловаться! Вы врываетесь, вы…
Вдруг все затихло, точно оборвалось. Боженко услышал, как два десятка сапог шаркнули, притопнули и щелкнули каблуками. И тут гаркнуло десять голосов:
— Здравия желаем, господин капитан!
Что за чертовщина?
— В чем дело? — послышался резкий, надменный и, побей сила божия, знакомый голос. — Докладывайте, поручик! Я штабс-капитан Боголепов-Южин, — господи, ну так и есть, старый знакомец! — старший офицер для особых поручений при командующем округом. Что случилось?
Ситуация была до того неожиданная, что смешливый Василий Назарович не мог не хихикнуть: пещера Лейхтвейса! Ник Картеp! Нат Пинкертон!
Ухмыляясь в бороду, Боженко слушал, как штабс-капитан отчитывал поручика в ротозействе, а поручик извинялся: “Виноват! Прошу прощения! Сгоряча ошиблись. Показалось, что бежал именно сюда…” После этого Боженко услышал приказ юнкерам — поискать по соседним квартирам. Слышал, как хлопнули двери и щелкнул английский замок. Слышал, как с малиновым звоном прошли через прихожую шпоры, скрипнула дверь в глубине, и все затихло.
Дверь в кухню отворилась.
Доктор Драгомирецкий пришел, очевидно, за анамнезом, но был он вне себя. Гнев исказил его лицо. Мало того, что он вынужден изо дня в день наблюдать со своего балкона дикарскую жизнь вокруг — с песнями, танцами, семейными сценами да еще хулиганскими экзекуциями среди бела дня, — они, эти простолюдины, разрешают себе еще звонить, стучать, врываться в его собственную квартиру, и к тому же — подумать только! — за ними гонятся и их еще надо прятать!
— Кто вы такой? — не заговорил, а зашипел доктор. — И что вам нужно?
— За мною гнались… — сказал Боженко, — такая, видите ли, неприятная история…
Доктор Драгомирецкий всматривался в человека, стоявшего перед ним, шарил глазами по лицу — точно хотел проникнуть сквозь бороду и даже глубже. В глазах доктора попеременно мелькали неуверенность, удивление, сомнение, испуг и радость — целая гамма узнавания, непризнания и признания. И вдруг лицо его сделалось растерянным, глуповатым, совсем детским.
— Не может этого быть! — пролепетал, задохнувшись, доктор Драгомирецкий… — Не может быть! Василёк! Это ты?..
Старший офицер для особо важных поручений при командующем округом, штабс-капитан Боголепов-Южин, отнюдь не был частым гостем в доме Драгомирецких. Собственно, он попал сюда впервые: поручик Александр Драгомирецкий — младший офицер, его помощник, — а штабс-капитан не считал уместным посещать подчиненных, усматривая в этом нарушение субординации.
Но сегодняшнее дело было уж очень важное — такие события в Петрограде! — и с Александром Драгомирецким нужно поговорить серьезно. Этого нельзя сделать в штабе, на народе: среди офицеров тоже есть и эсеры, и даже украинцы! Невозможно и в автомобиле: шофер и этот поручик Петров — личность, знаете, сомнительная, какой-то индифферентный ко всему, не то, что поручик Драгомирецкий. Драгомирецкий, конечно, кокаинист, повеса, но службист, патриот — Анна, Станислав, Георгий четвертой степени — и презирает всех этих хохлов и большевиков. Словом, штабс-капитан сам предложил заехать к Драгомирецкому на минутку. Поручика Петрова они оставили в автомобиле. Старый доктор, к сожалению, был дома, но они заперлись в комнате у Александра.
— Так вот, поручик, — сказал штабс-капитан, убедившись, что в соседней комнате никого нет. — На вас возлагается поручение особой важности, и вы должны выполнить его безотлагательно.
— Ну, ну! Kaтaй! — Александр Драгомирецкий развалился в кресле и закурил. — По рюмашке шустовского опрокинем? У меня, брат, есть.
Но Боголепов-Южин продолжал так же значительно:
— Должен предупредить вас, поручик, что от выполнения этого задания зависят судьбы государства российского.
Это было сказано так, что Александр оставил фиглярский тон и невольно выпрямился в кресле.
Боголепов-Южин добавил:
Роман Юрия Смолича «Ревет и стонет Днепр широкий» посвящен главным событиям второй половины 1917 года - первого года революции. Автор широко показывает сложное переплетение социальных отношений того времени и на этом фоне раскрывает судьбы героев. Продолжение книги «Мир хижинам, война дворцам».
Во втором томе избранных произведений украинского писателя Юрия Смолича представлены повесть «Театр неизвестного актера» и роман «Они не прошли».Повесть «Театр неизвестного актера» посвящен памяти неизвестных героев — рядовых многочисленной армии театральных актеров, которые в тяжелые годы гражданской войны своим искусством помогали победе революции.Роман «Они не прошли» рассказывает о деятельности подполья в оккупированном фашистами Харькове.
В первый том «Избранного» советского украинского писателя Юрия Смолича (1900–1976) вошла автобиографическая трилогия, состоящая из романов «Детство», «Наши тайны», «Восемнадцатилетние». Трилогия в большой степени автобиографична. Это история поколения ровесников века, чье детство пришлось на время русско-японской войны и революции 1905 года, юность совпала с началом Первой мировой войны, а годы возмужания — на период борьбы за Советскую власть на Украине. Гимназисты-старшеклассники и выпускники — герои книги — стали активными, яростными участниками боевых действий.
Роман Юрия Смолича (1900–1976) «Мы вместе были в бою» посвящен борьбе советского народа с немецко-фашистскими захватчиками.
Роман «Рассвет над морем» (1953) воссоздает на широком историческом фоне борьбу украинского народа за утверждение Советской власти.
В очередном выпуске серии «Новая шерлокиана» — «криминальная новелла» украинского прозаика и драматурга Ю. Смолича (1900–1976) «Язык молчания», вышедшая отдельным изданием в Харькове в 1929 г.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Книга П. А. Загребельного посвящена нашим славным пограничникам, бдительно охраняющим рубежи Советской Отчизны. События в романе развертываются на широком фоне сложной истории Западной Украины. Читатель совершит путешествие и в одну из зарубежных стран, где вынашиваются коварные замыслы против нашей Родины. Главный герой книги-Микола Шепот. Это мужественный офицер-пограничник, жизнь и дела которого - достойный пример для подражания.
Повесть "Генерал, рожденный революцией" рассказывает читателю об Александре Федоровиче Мясникове (Мясникяне), руководителе минских большевиков в дни Октябрьской революции, способности которого раскрылись с особенной силой и яркостью в обстановке революционной бури.
Повесть приморского литератора Владимира Щербака, написанная на основе реальных событий, посвящена тинейджерам начала XX века. С её героями случается множество приключений - весёлых, грустных, порою трагикомических. Ещё бы: ведь действие повести происходит в экзотическом Приморском крае, к тому же на Русском острове, во время гражданской войны. Мальчишки и девчонки, гимназисты, начитавшиеся сказок и мифов, живут в выдуманном мире, который причудливым образом переплетается с реальным. Неожиданный финал повести напоминает о вещих центуриях Мишеля Нострадамуса.
Одна из повестей («Заложники»), вошедшая в новую книгу литовского прозаика Альгирдаса Поцюса, — историческая. В ней воссоздаются события конца XIV — начала XV веков, когда Западная Литва оказалась во власти ордена крестоносцев. В двух других повестях и рассказах осмысливаются проблемы послевоенной Литвы, сложной, неспокойной, а также литовской деревни 70-х годов.
«Юрий Владимирович Давыдов родился в 1924 году в Москве.Участник Великой Отечественной войны. Узник сталинских лагерей. Автор романов, повестей и очерков на исторические темы. Среди них — „Глухая пора листопада“, „Судьба Усольцева“, „Соломенная сторожка“ и др.Лауреат Государственной премии СССР (1987).» Содержание:Тайная лигаХранитель кожаных портфелейБорис Савинков, он же В. Ропшин, и другие.