Мир, где люди… - [7]

Шрифт
Интервал

– Неправда. Я такой от рождения.

– Не врите! Я уже убила одного человека, второй для меня не проблема.

– Хорошо, успокойся.

– Какой Анна была у вас по счёту?

Я закрыл глаза. Двести третьей.

– Сто двадцать четвёртой.

– Когда вы занялись этим?

– С двадцати.

Однокурсник. С восемнадцати.

– Видите, не намного позже. У вас не было выбора. И у меня тоже его нет. Вы просто хотели выбраться, вы просто хотели освободиться, вы просто хотели жить. Так позвольте же и мне это сделать, не будьте такой бессердечной скотиной! Помогите мне!

Я не скотина.

И, конечно, я тоже хотел когда-то выбраться. Жить. Освободиться. Вот только никогда не мог понять от чего. Может, она знает?

– От чего ты хочешь освободиться?

– Я… Я… Я не знаю! Но вы ведь тоже не знали?!

Если честно, то я ничего не знаю.

Я всегда мечтал о человеке, который бы помог мне, приютил и спас. Однако его не было. Он так и не появился. Почему она видит во мне своего спасителя?

И вообще…

Возможно ли это?

Быть с кем-то?

Иметь что-то?

Подумав об этом, я закрыл глаза и с неуверенностью утвердительно кивнул ей головой. И Анжела растерялась. Её услышали. Ей ответили. И она заплакала. Впервые плач не вызвал у меня отвращения. Ах да… Ведь я тоже так плакал в детстве.

– Моя девочка…

Я взял из её рук пистолет. Анжела прижалась к моей груди и заплакала ещё больше. Она плакала, плакала, плакала.

Не плач, всё будет хорошо, – хотел сказать я. – Худшее позади. У тебя есть будущее. Пусть не самое завидное, но всё же будущее.

Самое лучшее и верное в сложившейся ситуации.

– Алексей, я… убила его.

– А?

Нет, не надо.

– Я убила…

Пожалуйста, только не заставляй меня жалеть тебя.

– Что?

– Я… убила человека.

Ещё одна пустышка.

– Да, убила…

– Что теперь?

Если честно, то я не знаю. Я ничего не знаю.

– Будет тебе, будет. Что-нибудь придумаем.

Выстрел…

Боже, предохранителя нет, и зачем я стрелял в упор? Теперь весь измазан в крови. Фу, какая гадость. Не стоило так прижиматься к ней.

Я посмотрел на остатки её лица. Симпатичная была ведь девочка. Не обижайся, я всего лишь хотел освободиться.

– Привет, сосед! – поздоровался я.

Этот усатый дядька стоял у двери и пялился на меня.

– Что случилось? – поинтересовался я. – Где-то пожар?

КОНЕЦ

Дата написания: май 2009 года

Мир, где люди умеют прощать

Глава 1

Начало

– Привет… – послышался старческий бодрый голосок.

Я открыла глаза и прищурилась. Свет нанёс беспощадный удар по моим нежным зрачкам, и я увидела перед собой милую бабушку.

Так, немедленно выключите фары, спустите шторы, снизьте скорость!

– Здравствуйте… – проговорила я, ничего не понимая. – …Вы кто такая?

– Я проводник… – ответила она, добродушно лыбясь во всё лицо.

Только не говорите мне, что это – милашка, сидящая передо мной сейчас – голая и ничем неприкрытая. Уважаемые романтики, можете сколько угодно уверять меня, что женское тело бесподобно, но все мы прекрасно понимаем, что оно является таковым лишь до тех пор, пока так и нашёптывает зайти в гости на огонёк, пока снаружи всё гладко и не сморщенно, а сам проход аккуратно выбрит.

Так, подождите, одну секунду…

Нет, не подумайте, я не настолько чувствительная особа. И стошнило меня вовсе не из-за этого мало вдохновляющего зрелища. Просто мне плохо. Голова трещит, как после неслабой попойки, а перспектива жить дальше не особо прельщает.

Я сжимаюсь комочком на кровати, обнажённая бабушка приближается ко мне, вертя туда-сюда своими прелестями. Затем она обеспокоено кладёт свои потные руки на мои плечи. Сжальтесь, я не хочу подцепить ещё какую-то заразу от неё!

– Тебе плохо? Не волнуйся, сейчас всё уберём… – и затем старуха крикнула: – …Ну, где вы там, Ангелы?!

Я осмотрелась. Маленькая комната, две скрипучие кровати, закрытая дверь, зарешеченные окна, одинокая блевотина, голая бабка и я вся в белом.

Признаться, абсолютно ничего не помню после суда, да и сам процесс в памяти всплывает смутно.

– Где я?

Бабушка вздохнула и отошла от меня. Немного легче.

– Это фойе рая!.. – воскликнула она во весь голос.

Ах да, вспомнила. Я в психушке. Теперь всё встаёт на свои места.

– Сейчас объясню, что это значит! – продолжала бабуля. – Человек оказывается между Адом и Раем совсем не после смерти, но после того как ты что-то натворишь! Что-то такое, такое!.. В общем, теперь ты ждёшь. Ты ждёшь решения! Да-да, решения! Хочешь, поделюсь секретом, как попасть в Рай? Хочешь, ведь хочешь, да?

О боже!

Я ринулась к двери и заорала что есть мочи: «Выпустите меня!!! Она одна из них! Я не могу, она сейчас, она сейчас!!! Помогите!!! КТО-НИБУДЬ!!!».

Щёлк. Дверь открывается, вламываются два здоровых мужика и прижимают меня к кровати.

– Нет! – пытаюсь я вырваться. – Вы не оставите меня здесь!

– Транквилизатор сюда!

Что-то вкололи.

Темнота.

Прежде чем я представлюсь, вы должны усвоить три вещи.

Первое, я не убивала своего мужа, я убивала пришельца. Просто долгое время мне снился сон. В нём говорилось, что тот, кто назовёт меня жирной – пришелец. Как только этот мерзавец раскроет себя, я должна буду взять кухонный нож и спасти себя от оскорблений наглого существа. Поймите, мой муж не способен на такие слова, это был пришелец.

Второе, я не плохая. Возможно, бываю иногда вспыльчивой, разбрасываюсь посудой, порой могу отшлёпать своего ребёнка, но только за проступки и только когда у меня месячные. Девушки поймут. Я вовсе не плохая, всё дело в особенностях строения женского организма.


Рекомендуем почитать
Жар под золой

Макс фон дер Грюн — известный западногерманский писатель. В центре его романа — потерявший работу каменщик Лотар Штайнгрубер, его семья и друзья. Они борются против мошенников-предпринимателей, против обюрократившихся деятелей социал-демократической партии, разоблачают явных и тайных неонацистов. Герои испытывают острое чувство несовместимости истинно человеческих устремлений с нормами «общества потребления».


Год змеи

Проза Азада Авликулова привлекает прежде всего страстной приверженностью к проблематике сегодняшнего дня. Журналист районной газеты, часто выступавший с критическими материалами, назначается директором совхоза. О том, какую перестройку он ведет в хозяйстве, о борьбе с приписками и очковтирательством, о тех, кто стал помогать ему, видя в деятельности нового директора пути подъема экономики и культуры совхоза — роман «Год змеи».Не менее актуальны роман «Ночь перед закатом» и две повести, вошедшие в книгу.


Записки лжесвидетеля

Ростислав Борисович Евдокимов (1950—2011) литератор, историк, политический и общественный деятель, член ПЕН-клуба, политзаключённый (1982—1987). В книге представлены его проза, мемуары, в которых рассказывается о последних политических лагерях СССР, статьи на различные темы. Кроме того, в книге помещены работы Евдокимова по истории, которые написаны для широкого круга читателей, в т.ч. для юношества.


Монстр памяти

Молодого израильского историка Мемориальный комплекс Яд Вашем командирует в Польшу – сопровождать в качестве гида делегации чиновников, группы школьников, студентов, солдат в бывших лагерях смерти Аушвиц, Треблинка, Собибор, Майданек… Он тщательно готовил себя к этой работе. Знал, что главное для человека на его месте – не позволить ужасам прошлого вторгнуться в твою жизнь. Был уверен, что справится. Но переоценил свои силы… В этой книге Ишай Сарид бросает читателю вызов, предлагая задуматься над тем, чем мы обычно предпочитаем себя не тревожить.


Похмелье

Я и сам до конца не знаю, о чем эта книга. Но мне очень хочется верить, что она не про алкоголь. Тем более хочется верить, что она совсем не про общепит. Мне кажется, что эта книга про тех и для тех, кто всеми силами пытается найти свое место. Для тех, кому сейчас грустно или очень грустно было когда-то. Мне кажется, что эта книга про многих из нас.Содержит нецензурную брань.


Птенец

Сюрреалистический рассказ, в котором главные герои – мысли – обретают видимость и осязаемость.