Мир до начала времен - [73]

Потом брачующиеся из клана «думнонии» пошли чередом. Одного за другим поженили лекаря Ли и его сына Лейса, управляющего Тревора и его сына Вогана, рыбака Марвина, и даже старый воин Виллем взял себе двух молодых жен. Как и в предыдущих случаях, все это были женщины с детьми – у кого постарше, а у кого поменьше. И всем им падре Бонифаций говорил одинаковые слова, завещая выполнять завет «плодиться и размножаться», храня в новых семьях мир и согласие. И каждый раз изрядно уже подмерзший на холоде народ выражал новобрачным одобрение и согласие. А ведь еще совсем недавно, летом, все это были добрые христиане – классического, можно сказать, толка, которые и помыслить не могли о том, что у них может быть больше одной жены…

Последним из тех, чьи браки были заранее оговорены, к падре Бонифацию вызвали… мне захотелось протереть глаза – моего бывшего сослуживца Раймондо Дамиано! А вместе с ним – сразу пять невест. Четыре из них были из так называемого клана Волка, а последняя женщина принадлежала к вымирающей разновидности человечества, именуемой «неандертальцы». Все они, как я понимаю, вместе с Раймондо участвовали в эпическом походе за фрегатом, и сейчас выглядели как довольные охотницы, заарканившие крупную добычу. Впрочем, было видно, что и мой бывший сослуживец тоже не против обзавестись большой семьей и тем самым повысить свой статус. Кроме того, взрослому половозрелому мужчине, не старику и не евнуху, скучно спать в своей постели одному. Мы, итальянцы, люди горячие и любвеобильные, любим хорошее вино и красивых женщин, и чем больше у нас и того, и другого, тем лучше. С вином в этой местности проблема: виноград тут просто не растет. Зато красивых женщин тут хоть отбавляй, а болваны-местные совершенно не ценят имеющееся у них богатство. Двух женщин синьор Сергий меняет у местных вождей всего на один стальной нож, изготовленный кузнецом Онгхусом. Впрочем, могу себе представить, насколько невероятно возрастет цена этого ножа по мере удаления от нашего поселения.

Тем временем падре Бонифаций закончил процесс бракосочетания, и счастливая семья Дамиано покинула площадку. Еще совсем недавно, когда русские сказали, что будущему клану «Итальянцы» не нужно больше одного офицера, и деклассировали Раймондо в рядовые, нам всем казалось, что он пал в своем статусе на самое дно, но не предался отчаянию, стоически терпя выпавшие на его долю невзгоды. Тогда я старался оградить его от самого худшего со стороны своих подчиненных, ибо кто, как не бывший офицер, может в такой ситуации стать объектом для насмешек и даже избиений. Но стоило ему добиться успеха в деле, многим казавшемся невозможным – и вот он уже капитано ди фрегата синьор Раймондо Дамиано, с ним за руку здороваются русские вожди, а падре в своих проповедях ставит его в пример – как человека, стойко претерпевшего всяческие несчастья, избавившегося от своих заблуждений, а потом вознагражденного за это Господом и людьми.

На Раймондо заранее оговоренные бракосочетания закончились, и синьор Сергий объявил, что теперь незамужние дамы без предварительной договоренности могут пригласить сочетаться браком кавалеров, только сегодня получивших полные права гражданства. И тут я понял, что это и есть та самая «свободная охота», о которой говорил Раймондо, и единственная достойная цель на этой охоте – это я сам, потому что все прочие новопроизведенные сограждане гораздо ниже статусом.

И вот он – решающий момент… Будто два торпедных катера, заходящих в отчаянную атаку на крутой циркуляции, в мою сторону направляются две бывшие французские школьницы Флоренс Дюбуа и Сесиль Кампо – последние особы из этого контингента, оставшиеся незамужними. Поскольку ни одно общество не может обходиться без светских сплетен, то я уже знаю обо всех предыдущих неудачных попытках этих девиц обрести себе статусного мужа. Простите, синьориты, но и мне тоже такого не надо… Моя будущая жена, или жены, должны любить меня лично, а не мой статус, насколько бы высоким он ни был. Я не из тех, кто меняет общественное положение на постельные утехи, если последние не приправлены значительной толикой личной симпатии и душевной теплоты. Так что надо найти какую-нибудь вескую причину, чтобы прямо сейчас не вступить в брак… Пожалуй, надо сослаться на то, что у меня пока нет своего отдельного жилья, и я вынужден жить вместе со своими матросами в римской казарме.

Но нет, пронесло… Эти двое нацелились не на меня, а на подпоручика Котова и подпрапорщика Михеева – самых высокостатусных женихов из числа русских, уже после нас прибывших из семнадцатого года двадцатого века. Там у них в России еще до того, как большевики сделали в ней свою революцию, интеллигентные люди буквально благоговели перед всем французским, что существенно повышает шансы охотниц. Так и есть: атака завершилась успехом, цели поражены и тонут у всех на глазах. Я некоторое время работал вместе с синьором Котовым, и могу сказать, что как специалист он выше всяких похвал, но как человек – истинный теленок, которого всюду требуется водить на веревочке. И его младший товарищ, в мирное время обучавшийся в университете на юриста – точно такой же. Так что сейчас их прямо у всех на глазах захомутают, и потом всю оставшуюся жизнь эти двое будут смотреть в рот своим благоверным и подчиняться их непомерным амбициям. Падре Бонифаций, кажется, тоже с некоторым неудовольствием посмотрел на брачующиеся пары, но тем не менее произвел положенный ритуал, ибо все было по закону.