Мир Диорисса. Дилогия - [29]

— Где я? — прохрипел он.

Я присела на корточки рядом с ним.

— Послушай, мы не враги тебе, понимаешь? — Я внимательно смотрела в его лицо. Лан присел рядом со мной и положил руку мне на плечо. Передо мной было красивое, тонкое, породистое лицо. Густые ресницы, темно серые глаза, длинные, ниже плеч, каштановые волосы. Для человека он был очень даже красив. Лет шестнадцати, не более, он так же внимательно разглядывал нас с Ланом.

— Мы тебя вытащили из воды. Ты был ранен, стрелой, — путано начала объяснять я. — Лан тебя спас.

Парень скептически изогнул тонкую бровь и уставился на Лана.

— И могу я узнать, как именно он это проделал? Ни один лекарь на свете не смог бы этого сделать.

— А я могу, — Лан гордо поднял вверх подбородок. — И сделал.

Парень зажмурил глаза, сжал ладонями свое лицо и несколько раз качнул головой из стороны в сторону.

— Не возможно, стрела была отравлена. Я это слышал, перед тем как меня столкнули в реку.

— И, тем не менее, он тебя спас, — упрямо повторила я. — Я свидетель произошедшего.

— Я вообще не понимаю, как я смог продержаться до утра, — парень вскинул голову, глядя на голубой купол неба. — Это случилось ночью. Я должен был умереть от яда. Я должен был утонуть, в конце концов. Но я не должен был встретить это утро, сидя на берегу в компании двух ребят. Это странно.

— Это очень странно, — подтвердила я.

— А кто тебя так? — поинтересовался Лан.

Парень скосил на него глаза и не ответил, задумавшись. Несколько минут он сосредоточенно молчал, уставившись на темную воду, а потом решительно кивнул головой своим мыслям и сказал, не глядя на нас:

— Дядя.

— Ну и родственнички сейчас пошли, — поежилась я. Лан согласно покивал.

Парень покосился на нас и хмыкнул.

— А за что он так тебя? — спросила теперь я.

— Через два года я должен стать совершеннолетним и вступить в права наследования. Мои родители погибли несколько лет назад на охоте. Как показало расследование, это был несчастный случай. Я был единственным ребенком и остался единственным наследником своих родителей. Но я был несовершеннолетним. А закон четко приписывает, что несовершеннолетние, потерявшие двоих родителей, должны расти под надзором опекуна. Вот дядя Мэддис и взял на себя эти функции, — наклонив низко голову, начал он свой рассказ.

— Опять Мэддис, — толкнул меня Лан под бок локтем. Я согласно кивнула и прошипела, чтобы не мешал слушать.

— А потом со мной стали происходить разные странные случаи. Сначала мне принесли в подарок конфеты, на мой день рождения. А я не люблю сладкое, потому не стал их есть, а просто оставил возле кровати на столе. На следующий день, вернувшись в свою комнату, я обнаружил на полу служанку. Она была мертва. Снова было расследование, которое показало, что она съела одну конфету из тех, что предназначались мне. В них был яд.

— И никого не нашли? — предположил Лан.

— Нет, — парень покачал головой. — Искали, хотя я теперь думаю, что просто делали вид, что искали. Не нашли. Потом, однажды на охоте, подо мной понесла лошадь. Занесла меня в чащу леса, сбросила и убежала. Я почти двое суток выбирался назад. Пришел. И снова расследование. И снова ничего. У лошади, когда она вернулась домой, на крупе обнаружили рану.

— От стрелы? — понятливо качнул головой Лан.

— Нет, скорее от метательного дротика. Слишком маленький для стрелы.

— И опять ничего, — утверждающе сказала я.

Парень согласно кивнул.

— Да. Были еще несколько случаев, уже не таких явных, но если бы удача мне не благоволила, я бы не выжил.

Я согласно кивнула. И Лан тоже.

Парень опустил голову, и, помолчав, тихо сказал:

— Я долго размышлял над этими происшествиями. Кому это было нужно. Кому выгодно. Все ниточки сходились на моем дяде. Он слишком много получал в случае моей смерти. Все, что есть у меня, чем я владею, переходило бы к нему в безраздельное пользование. Его жена, леди Алиссия, улыбалась мне в глаза, а за спиной плела сети заговоров. Все нити вели к нему, а прямых доказательств не было. И вот сегодня мне должно было исполнилось шестнадцать лет. По законам нашей Империи, ровно через два года я стал бы совершеннолетним. Он не мог этого допустить. И вот вчерашняя, очередная, последняя попытка, оказалась удачной.

Лан покачал головой, не соглашаясь со сказанным.

— Ты выжил. Она не была удачной.

Парень поднял голову и посмотрел Лану в глаза.

— Ты понимаешь, что моя рана была смертельной? Какой шанс я имел на то, что кто-то в нашей Империи, в этом городе, сможет мне помочь? Единственные, кто смог бы вылечить подобное ранение — это эльфы. Говорят, они искусные целители. Но в последние два года, мой дядя начал чистку нашего города от нелюдей. — Он вздохнул, глядя на то, как дернулся Лан, услышав ненавистное слово, и поправился — представителей других рас. Поверь, я никогда не считал эльфов, гномов и прочие расы нелюдями. Они имеют точно такое же право на существование, как и люди. Просто они другие. И теперь я точно уверен в том, что он избавлялся от них по простой причине, чтобы никто из них не смог помочь мне, когда это будет необходимо.

— И видя, то, что происходит, то, что творят люди, я думаю, что они намного лучше человеческой расы, — твердо сказала я.