Мир Чаши. Дочь алхимика - [80]

— Я прошу прощения за столь ранний подъем, — обратилась девушка к морскому магу, — но сейчас, когда армия может пойти на приступ, лучше сто раз вскочить понапрасну, чем один раз не успеть.

— Теперь, значит, или тревогу поднимать, или спать снова идти, — проговорил Морган, с силой проводя ладонями по лицу. — Чего, госпожа де Крисси, скажете?

Она колебалась несколько мгновений. Поднимать весь город, возможно, без причины, отнимая у защитников драгоценные силы, — или беспечно уйти, вероятно, подставив их, спящих, под удар? Однажды решение доспать вышло ей целой луной отсутствия и переживаниями дорогих ей людей…

— Идите отдыхать, сейчас вам это нужнее, чем мне. Я постою в дозоре.

Коротко кивнув, маг ушел, а Жозефина, поплотнее закутавшись в плащ, оперлась локтем на зубец стены. Она была несколько удивлена, увидев рядом Фердинанда.

— А ты?..

— Куда я без вас… — ответил он, запахивая плащ и прислоняясь к зубцу с другой стороны. — Одет я тепло, а тут луну хорошо видно. Сегодня красная, полная, под такой замечательно рассказывать страшные истории. Хотите страшную историю?.. Хотя вам, пожалуй, не надо, и так хватает, без рассказов.

— Я не знаю, испытывал ли ты когда-нибудь это, но можешь просто поверить: со стороны оно всегда страшнее, чем внутри.

Ушан пожевал губами, потом сказал:

— А может, вы что-нибудь расскажете?

— Задавай вопросы, — отозвалась Жозефина.

— Расскажите, куда вы пропали? Я очень за вас переживал, и если бы не Чирик…

— Чирик? — Волшебный воробушек тут же напомнил о себе, высунувшись из-под плаща хозяйки, и, чисто по-птичьи повернув голову, выжидательно глядел снизу вверх блестящим черным глазом.

— Сможешь узнать, что они там наколдовали? — спросила она, гладя птаха.

— Чирик! — Воробушек весь вытянулся, взъерошился и, героически пискнув, спорхнул с плеча и исчез в темноте. Если б он мог, то наверняка отсалютовал бы. Фердинанд нежно глядел ему вслед.

— Чирик — нечто вроде вашего фамилиара, — пустился объяснять ушан, — вы привели его в этот мир, ваши Сила и воля держат его здесь, и если бы вы погибли, он бы тоже… стал бы снова камнем или разрушился. Но вас могли не убить, а, к примеру, похитить.

Он ни на миг не думал, что Жозефина могла уйти, бросив отряд.

— Ты искал меня? — Дыхание клубилось облачками пара: горная осень вступала в свои права куда быстрее, нежели равнинная, быстро выпивая из воздуха тепло.

— Конечно. Мы с Чириком обошли весь город. Меня он, конечно, не слушается, но признает, и я знаю, что если бы он вас почувствовал, то непременно это показал. Было что-то странное на Маяке, он беспокоился, но это вполне может быть от того, что он все же создание Корней, а Маяк раньше был храмом Светлых. Чирик — ваш подарок мне, и он сильнее, чем кажется. Если бы мы не попытались тогда свернуть заклинание, он был бы большим и мог бы нести всадника, а так сильный дух получил маленькое тело… в общем, через пол-луны я потерял надежду вас найти, и дядя, узнав, что вы так и пропали, забрал меня к себе.

— И что он сказал?

— Я рассказал ему не все, — ушан помялся, — чтобы он не сильно волновался за меня… Дядя согласен со мной, он не считает вас угрозой, а даже вовсе наоборот. Я думаю… — голос его упал почти до шепота — о сокровенном не говорят громко, — что он просто тоже хочет увидеть летучих зверей, да и я бы не отказался. Вы ведь мечтаете о таком, и я верю, что вы добьетесь своего, как уже было.

— Небесные Звери. У Небесных Всадников были Небесные Звери… — Видение огромного каменного грифона, проплывающего в небе, захватило ее. Так просто найти подходящий кусок скалы и сплести заклинание… — Интересно, насколько честно порождать каменных зверей вместо живых.

— Попробуйте породить живого, — искренне произнес маг. — У вас доброе сердце, и я верю, что вы пройдете через мир, не причиняя ему боли, насколько это возможно. Для нас это очень важно.

— Есть то, что ты должен знать, — сказала Жозефина, возвращаясь из своих видений. Ночное небо, мерцающие огни звезд и костров, покой и умиротворение, дружеский разговор, режуще-чистый осенний воздух, мечта о небе — все это убаюкивало и уводило далеко, и было так приятно купаться в этом, отдаваться спокойствию… но нельзя туманить разум сколь угодно приятной грезой, стоя дозором на стене осажденного города. — Предводитель поручил мне увести из Кор Фъера людей, если город будет взят.

— Вам оказана огромная честь. — Фердинанд поклонился, насколько позволял плотно обернутый вокруг тела плащ.

— Да уж; и не откажешься… — пробормотала Жозефина, глядя вдаль, где зазубренные кромки береговых скал вонзались в полное брюхо красной луны. Девушка никогда не желала власти, и это назначение было просто долгом, огромным долгом, который следовало исполнить — а лучше сделать так, чтобы исполнять не пришлось, то есть отстоять город, так или иначе.

— Надеюсь, вы знаете тайные ходы и тропы, — продолжал ушан, преданно глядя на госпожу. Умные темные глаза, наполненные знанием и готовностью удивляться, ясные и доверчивые, посверкивали в свете факелов.

— У меня есть Ключ. Ключ от Кор Фъера, — отозвалась Жозефина, имея в виду, что Ключ откроет или создаст любую тайную тропу, которая может потребоваться.