Мир Чаши. Дочь алхимика - [78]

— Не зря сходили, — решили Каталин и Витар. — И встретили достойно, и покормили неплохо. Давненько мы не видели мясо, которое не плавает, и хлеб, который растет не в воде.

По пути они нашли лавку портного, где продавали также невыкупленные заказы, и Жозефина смогла сменить свое друидское платье на одежду северян — льняные рубаха и порты, плотный набивной шерстяной дублет с костяными пуговицами, шерстяные же, подбитые для верховой езды кожей штаны. У кожевенника Каталин с Витаром присоветовали госпоже совершенно особые сапоги — удивительно легкие и прочные, рыбьей кожи, с подошвой из шкуры белого ската, обитателя Хищного моря. Мелкие шипы, усеивающие эту шкуру, не давали подошве скользить ни на камнях, ни на льду, ни в стремени; стоили сапоги немалых денег даже сейчас, но они того воистину стоили — южнее их везли очень редко и сносу им не было.

— Теперь вам только косу заплести осталось, и никто и не подумает, что вы родились и выросли не здесь, — одобрила Каталин, а Витар только что-то пробурчал о сбегающихся стаями почище скальных шакалов женихах, которых устанешь отгонять.

Рассказ о произошедшем девушка берегла до момента встречи всей пятерки. Они собрались на стене уже вечером и задержались там же вместе с заступающими в дозор. За перловым, от души сдобренным жирным палтусом кулешом Жозефина и рассказала о своем назначении.

— Я же говорил! — торжествующе заявил Уиллас. — С вас половина коня!

— Зад или перед? — поинтересовались остальные двое бойцов. Каталин и Жозефина только улыбались, слушая беззлобную перепалку друзей.

Уже под конец, когда все выскребали из деревянных мисок остатки еды — кто пальцем, кто куском принесенной из дома водорослевой лепешки, а кто и сбереженным сухарем, — снизу раздался шум. Он шел от устроенных под стеной загонов для предназначенной в еду защитникам живности и был таким, будто кто-то не очень сильный всем телом бился в дощатую стену. Жозефина, оставив миску, сразу пошла туда, раскидывая чувствительные потоки Силы, ощупывая то, что было внутри; оно явно было живым, магическим и очень знакомым…

Они сдвинули засов, и из темноты, кое-где пробитой просочившимися в щели солнечными копьями, выпал Фердинанд.

— Ты вернулся!..

— Чирик! — Что-то выпорхнуло из складок одежды ушана и метнулось на плечо к хозяйке. Она погладила волшебного птаха, потерлась о него щекой; маг отряхнул с себя то, что успело на него осыпаться в загоне, и расцвел теплой, пусть и немного робкой улыбкой:

— Да, госпожа, и я очень рад, что вы вернулись.

— Я тоже рада снова тебя видеть.

Ушан ответил ей долгим взглядом и проникновенно сказал:

— С вами я становлюсь безрассудным.

— Я бы не сказала, что тебе это не нравится.

И вновь собравшийся отряд направился на постоялый двор, обмениваясь новостями.

— Вчера в лагерь перебросили боевых магов, — торопливо говорил ушан. — Скорее всего, они будут наводить на город сонное заклинание…

А потом войдет армия и перебьет большинство обитателей. Остальных, менее везучих, захватят и привезут в столицу. Жозефина ощутила, как за спиной распахиваются крылья, и нежные плоскости маховых перьев ощетиниваются стальными лезвиями. Она взялась за посеребренную ракушку и объяснила Моргану, где именно его ждут.

Пока маг добирался, Фердинанд успел рассказать, как он попал в город.

— Все Врата, наведенные в город, вытесняются в море, — поняв, что это уже известно, ушан принялся за подробности: — Защитное заклинание рвет наводящиеся Врата и питается энергией, освободившейся из разорванного плетения, очень удобно получается: маг не тратит силы на поддержание заклинания…

Жозефина ощутила присутствие Моргана, Витар встретил его, и все семеро сели держать военный совет в одной из комнат, занимаемых отрядом.

— Чары можно и сбить попробовать… только втроем-то потянем ли против Круга? — задумчиво сказал Морган, выслушав Фердинанда.

Ответ был вполне ясен — заклинание, сплетенное парой десятков превосходящих и по Силе, и по умению магов они не могли ни развеять, ни исказить.

— Можно, скажем, отряд заклясть, это мы сумеем, — продолжил Морган.

— Нет смысла, — возразила Жозефина, — против армии они одни не устоят.

— Можно попробовать сбить заклинание в максимальной точке, — предложил Фердинанд, и по усвоенной за время путешествия с госпожой привычке принялся объяснять: — Плетение проходит начальные стадии, потом Сила нарастает, и есть момент, когда плетение уже набрало нужную Силу, но еще не начало действие. Можно попробовать его поймать. Если дядя участвовать не будет, то…

— Дядя? — переспросила Жозефина. Фердинанд посмотрел не менее удивленно.

— Он же архимаг, кто его прохлаждаться оставит, когда тут такое… От подготовки он, конечно, ускользнуть не сможет, но в общее плетение не пойдет.

«Логично. Ушаны не убивают напрямую, и плести вроде бы безобидное сонное заклинание, после которого околдованных перережут, тоже не станут».

— Так вот, если дядя не участвует, то должно получиться…

— А если не получится? Тогда мы вообще ничего уже не сможем противопоставить, — отмела и это предложение Жозефина. — И долго держаться против Круга тоже не получится.