Еще перед вылетом Олейник)' была дана команда не включать прицел, и бортовая РЛС на Су-27П не была задействована: считалось, что, во-первых, мало ли какое оборудование может быть на самолете-нарушителе, а во-вторых, поведение перехватываемой цели могло стать непредсказуемым, если ее экипаж обнаружит, что захвачен в прицел. Поэтому поиск и попытка сопровождения цели проводились только визуально. Олейник видел цель и в теплопеленгатор, мог захватить ее, но после ухода «Дельфина» в облака теплопеленгатор стал неэффективен.
А.О.: «Бросаться за ними было бесполезно. Ну, пошарил бы я в облаках, ничего б не нашел… А с моим налетом в плотной облачности я мог бы быстро потерять пространственную ориентировку…» Фактически в контакте с целью Олейник находился в течение одной-полутора минут, не больше. И не известно, как бы и чем бы завершился полет нарушителя, если бы не одно случайное обстоятельство…
Так совпало, что в полку приближалась редкая в тот период обычная плановая смена «день-ночь». На СКП уже прибыл командир полка гвардии полковник Александр Бойков. Когда он узнал, что объектом перехвата является L-29, то оценил сложность ситуации: «Дельфин» «способен затащить Су-27 куда угодно», до катастрофы истребителя… Бойков руководил дальнейшими действиями. А.О.: «Когда я обнаружил цель и стал к ней пристраиваться, я слышал, что идущей на разведку погоды спарке уже дают запуск» 4* . Но вместо планового задания её экипажу давались совсем другие вводные: в 15:05 полку была поставлена задача принудить нарушителя к посадке на аэродроме «Храброво».
А.О.: «Англичанам не повезло в том смысле, что время их пролета над Калининградской областью совпало со временем подъема спарки. А там два таких «зубра» сидели – от них не уйдешь». По команде с земли Олейник поднял свой самолет на 5000-6000 м и затем работал как ретранслятор, потому что связь спарки на малой высоте с землей была неустойчивой.
Задание на принуждение «Дельфина» к посадке получил экипаж Су-27УБ с бортовым номером 61 в составе заместителя командира 689-го ГвИАП гвардии подполковника Валерия Шекурова (в передней кабине) и командира 1-й АЭ гвардии подполковника Сергея Несынова (на месте инструктора). Как обычно при плановых полетах, борт 61 был заправлен по основному варианту (4 т керосина), ракетного вооружения на нем не было, пушечное было отключено.
Вспоминает Валерий Шекуров: «Летный состав уже готовился к полетам, получил предполетные указания, командир полка убыл на СКП. Летчики находились в домике ИПУ, и весь радиообмен, все команды с КП, которые проходили по нарушителю, были слышны. Мы слышали Олейника: да, цель об наружил, на команды не отвечает. Я, как чувствовал, к чему дело идет, и говорю Несынову: «Серёга, пойдем-ка на спарку – сейчас и для нас работа будет». Наш самолет стоял на ЦЗТ. Мы быстро туда. Прыгнули в самолет. А тут с СКП именно нам по громкой связи поступает команда занять готовность. А мы уже! Доложил командиру. Нам команда «воздух!». Есть! – запустили первый двигатель, поехали, второй запустили уже на ходу. Меньше чем через минуту после команды «воздух!», пройдя по РД-4, мы уже вырулили на ВПП с обратным стартом (курс 75). Взлетели и пошли на форсаже. Только взлетели – слышим офицера наведения «цель перед вами». – Всё! Видим…» Через 1 мин. 20 сек. после отрыва – в 15:10, – находясь на высоте 3100 м при приборной скорости 880 км/час, экипаж «Шестьдесят первого» визуально обнаружил самолет-нарушитель.
Командир полка .Александр Бойков слышал радиообмен экипажа спарки по каналам боевого управления с КП и непосредственно с СКП аэродрома руководил действиями Шекурова и Несынова:
– Пройди. Обозначь себя. Подай команды!… Покажи курс!
– Понял! Выполняю…
– Видят вас?
– Да видят. Оба летчика.
– Выполняет команды ?
– Нет. Команды не выполняет.
– Повторяем…
Когда спарка проходила рядом с самолетом-нарушителем, сидевший в задней кабине Несынов знаками показывал его экипажу, что тот нарушил границу, и необходимо следовать за перехватчиком. В.Ш.: «На радиосвязь «Дельфин» не откликался. Мы проходили справа от него очень близко. Его пилоты смотрели на нас, но наши команды игнорировали. Позже Сергей даже скрещивал руки на груди, показывая им «череп и кости». Этим, может быть, и напугал». Через 2 мин. 50 сек. после взлета на скорости 520 км/ч Шекуров ввел спарку в первый вираж вокруг «черного дельфина», а вывел на 300 км/ч при угле атаки 20°, проходя рядом с ним на расстоянии около 20 м. «Дельфин» пошел на снижение, но продолжал двигаться своим прежним курсом. По маршруту полета «Дельфина» с «Шестьдесят первым» облачность была слабее, чем в районе маневров с «Четверкой». Нижний слой силой около 4 баллов располагался на высотах от 2000 до 2700 м, верхний слой перистой облачности на 10000 м и вовсе не влиял на условия – в облака было уже не спрятаться.
– Выполняет команды ?
– Нет. Команды не выполняет…
За 50 секунд, прошедших после первого виража, оба самолета снизились на 1100 м – до высоты 2000 м – под нижнюю кромку облачности. Чтобы держаться рядом с L-29, спарка все время шла на углах атаки от 15° до 20°. На международной частоте экипаж не раз пытался выйти на связь с нарушителем, отдавая команды «follow me!», но безрезультатно. В.Ш.: «После нескольких попыток заставить цель следовать за нами командир говорит нам: «Ну, тогда поступим по другому… Применить оружие!». Я отвечаю: «Сейчас стрельнем!..»
