Мир Авиации 2003 04 - [2]
1* Ныне — г. Гянджа (Азербайджан).
2* 367-й скоростной бомбардировочный полк довоенного штата весной 1942 г. был разделен на два полка: 367-й и Отдельный 367-а ББАП (последний вскоре получил новое наименование — 742 ББАП, вероятно, после объединения с остатками полка, имевшего данный номер). 367-й СБАП (двухэскадрильного состава) был включен в 132-ю бомбардировочную авиадивизию ВВС Крымского фронта.
СБ 152-й разведэскадрильи перед вылетом. В кабине комиссар эскадрильи. Крымский фронт, февраль 1942 г.
Личный состав 367-го БАП. Крымский фронт, осень 1942 г.
Цель была видна за 40 километров: по ней уже «работали» другие экипажи полка. Море огня внизу — от сброшенных на аэродром бомб, море огня вверху — светили прожектора, вспыхивали разрывы зенитных снарядов. В это «море» и «нырнула» подходившая к аэродрому пара СБ. Федору еле-еле удавалось следовать в хвосте своего ведущего. По команде с его самолета (подавалась миганием аэронавигационных огней) экипаж открыл бомболюки и сбросил бомбы. Выполнили разворот вправо — и в ночной темноте Федор опять потерял своего ведущего. «Ну, теперъ-то он мне уже не был нужен». На обратном маршруте, обнаружив знакомое уже пламя из выхлопных патрубков, Федор Чесноков пристроился к своему ведущему и следовал в паре с ним до самого аэродрома.
После посадки командир ведущего СБ сказал: «А ты молодец!» Штурман в экипаже Федора Чеснокова, Григорий Токаленко, прежде испытывавший недоверие к пилотажным способностям молодого сержанта, сказал: «Давай в следующий раз полетим сами, без провожатых!» Тем более, что бомбить предстояло ту же цель. Этот вылет надолго запомнился пилоту. После сброса бомб выполнили левый разворот и, как впоследствии оказалось, пошли не в сторону Азовского моря, южное побережье которого занимали наши войска, а в сторону Черного. Ошибку летчик обнаружил, заметив, что самолет все дальше удаляется от берега. Но повернув назад, он увидел горы, которых в районе Азовского моря не было. Восстанавливая ориентировку, Ф.Чесноков определил, что контуры берега — те, что имеет черноморское побережье в районе Новороссийска (район этот летчики изучали по карте). Сообщил об этом штурману. Вглядевшись, обнаружили светящееся огнями посадочное «Т»: на неизвестном аэродроме шли ночные полеты. Прожектора не освещали посадочную полосу, но Федор решил садиться здесь, хотя делать это так, как сейчас — в полной темноте, ориентируясь только по световым пятнам от посадочных фар своего СБ, скользящим по поверхности земли, ему еще ни разу не приходилось.
Но все обошлось благополучно. Оказавшись на земле, летчик передал стрелку-радисту: «Выясни, что за аэродром». Самолет при этом стоял с работающими моторами. Вскоре стрелок показал знаками, что их можно выключать. Оказалось, что они приземлились на аэродроме в Пашковской, откуда «работали» легкие ночные бомбардировщики У-2. Ориентировка была восстановлена: от этой точки до своего аэродрома — всего 16 минут полета. Бензином у «ночников» разжиться не удалось: он был без тетраэтилсвинца и не подходил для моторов СБ — те могли выйти из строя. Горючего в баках бомбардировщика оставалось 180 литров, и Федор решил, что этого количества до своего аэродрома хватит. Взлетели, и не совершая маневров, взяли курс домой. Также без всяких маневров совершили сходу посадку на свою площадку. Уже после касания земли колесами, на пробеге, двигатели СБ остановились…
После этого боевого вылета экипаж Ф.Чеснокова еще три раза совершал полеты в паре с ведущим экипажем, и только после того, как командование полка твердо убедилось в том, что летчик способен успешно выполнять боевые задания, разрешил ему действовать самостоятельно. Ночная боевая работа в тот период велась интенсивно. В течение 1942 г. Ф.Чесноков совершил 171 боевой вылет. В мае 1943 года Указом Президиума Верховного Совета СССР ему было присвоено звание Героя Советского Союза.
За время Отечественной войны на счету Ф.С.Чеснокова — 250 боевых вылетов. Легких среди них не было. Но один стоит особняком даже среди тех, полных опасностей боевых полетов, что Ф.С.Чеснокову довелось выполнять в 367-м БАП. 9 июля 1942 г. экипажу поручили произвести дневную авиаразведку с фотографированием трех немецких аэродромов: Мариуполь, Буденновка и Таганрог. Выполнять задание такой сложности на СБ, да еще и без истребительного прикрытия — экипажу впору было попрощаться перед вылетом со своими однополчанами! Командир полка разрешил идти на высоте 8000 метров. Стали готовиться к высотному полету и, несмотря на жару в 30 градусов, облачаться в зимнее летное обмундирование. При подготовке к полету к Федору подошел начальник связи Дурнов: «Давай я с тобой полечу!» Его помощь оказалась как нельзя кстати — стрелок-радист в экипаже Ф.Чеснокова, М.Я.Южанин, еще не имел достаточного боевого опыта, а Дурнов обладал им, имел к тому же на своем счету сбитые немецкие истребители.
Взлетели. СБ, несмотря на свой «возраст», высоту набирал хорошо. Прошли по маршруту, провели фотографирование первого аэродрома, второго — со стороны противника не отметили никакой реакции. После фотографирования третьего аэродрома летчик взял курс на свой аэродром: задание выполнено. И в это время Дурнов передал: «Ниже нас два истребителя противника!» Как некстати! Федор Чесноков дал полный газ моторам, стараясь как можно быстрее выйти на свою территорию. Сколько прошло времени — не помнит, но вдруг заметил пробоины на правом крыле. Обернувшись влево, увидел, что рядом с его СБ, крыло в крыло, идет «Мессершмитт-109» — настолько близко, что между кабинами пилотов двух самолетов не было и тридцати метров. Немецкий пилот знаками что-то показывал Федору. «Передаю Дурнову: «Что же ты не стреляешь?» Он молчит. Что там произошло — не знаю. Штурману говорю: «Дай по нему очередь». Летчик выполнил маневр, чтобы штурман мог огнем своих ШКАСов достать противника, но немец сумел уклониться от пулеметной очереди — она прошла выше «Мессера». Истребитель исчез из поля зрения летчика, но не исчез вовсе — Федор это понял по новым пробоинам на крыле. Выполнив атаку, «Мессершмитт» опять встал крыло в крыло с бомбардировщиком. «Ну хоть из пистолета в него стреляй — совсем же рядом, а сбить не могу! Хотел выполнить таран крылом, но немец уклонился». Истребитель снова пошел в атаку, но теперь стрелял по мотору. Пушечная очередь попала по вращающемуся диску воздушного винта — отлетевшие от одной из лопастей куски ударили в козырек пилотской кабины и «посекли» его (мелкие осколки плексигласа полетели в лицо летчика, но обошлось без серьезных травм). После этой атаки Федор заметил, что температура воды в системе охлаждения моторов полезла вверх, и, убрав газ, снизил скорость. «Мессершмитт» пошел в очередную атаку (наверное, уже пятую по счету), и в это время Федор вдруг услышал, как заработал ШКАС стрелка-радиста. Me-109 исчез и больше не появлялся. Из поврежденного правого мотора вытекало масло, и летчик, предполагая, что придется совершать вынужденную посадку, пошел вдоль линии железной дороги, чтобы потом уже по ней выйти на аэродром. Но хотя самолет и шел со снижением, вынужденной посадки удалось избежать. При заходе на посадку стало ясно, что повреждена система выпуска шасси — стойки вывалились из ниш и повисли, не став на замки. Стрелок-радист мог бы выпустить шасси аварийно — для этого у него имелся специальный штурвал, но с Дурновым отсутствовала связь. Садились на брюхо. СБ получил повреждения, но экипаж задание выполнил, результаты аэрофотосъемки были доставлены командованию.
