В июне 1942 года Иконников был переведен в 746 полк АДД. Совершал боевые вылеты в экипажах Сумцова, Пономаренко, Водопьянова: сначала в качестве стрелка-бомбардира, а с июля – штурмана корабля.
Первый вылет по дальней цели – в Кенигсберге, он совершил в ночь на 8 августа 1942 года.
В конце августа 1942 года поступила информация о том, что в начале сентября Гитлер выезжает на Восточный фронт. Одним из мест, где он мог останавливаться, назывался Гебитскомиссариат г.Варшавы. В 746 полку экипажи срочно готовились к боевому вылету. 2 сентября в назначенное время самолеты Додонова и Пономаренко были над столицей Генералгубернаторства 1* . В экипаже Додонова штурманом летел К.П.Иконников. "Здание Гебитскомиссариата – П-образное, и я пятисотку точно в центр двора положил". Однако позже поступило сообщение, что в момент налета Гитлера в Варшаве не было.
4 сентября 1942 года К.Иконников вылетает на бомбардировку Будапешта. Выйти на город для экипажей бомбардировщиков не представляло большого труда: широковещательная радиостанция Будапешта передавала эстрадную музыку, служа своего рода маяком для штурманов. А километров за триста можно было видеть сияние, озарявшее горизонт – большой город жил обычной жизнью, словно и не было никакой войны. Сверху хорошо различалось оживленное движение на улицах. Как вспоминал Константин Павлович, когда шедший впереди экипаж В.Пономаренко сбросил бомбы, музыка резко оборвалась и диктор стал кричать, предупреждая о воздушном налете. "И свет в городе стал быстро гаснуть, причем – секторами: сначала один сектор выключается, потом другой, третий… Потом один сектор, только погасший, почему-то опять вспыхнул, да так и остался гореть".
Вместе С.С.Сугак и К.П.Иконников стали летать в жаркую пору битвы за Сталинград. Экипажи 746 полка совершали боевые вылеты на бомбардировку аэродромов, скоплений войск противника, железнодорожных узлов ежедневно, иногда – по два вылета за ночь. Вопpoc "Кто победит в Сталинградской битве?" решался на железнодорожных узлах. От их пропускной способности зависело, устоит ли, получив подкрепления, оборона наших войск под Сталинградом или, лишенная снабжения, откатится за Волгу, в голую степь. Зависело и то, будут ли немецкие танки двигаться и дальше мощным потоком вглубь страны, либо придется им простаивать сутками в ожидании составов с запчастями и горючим, подвергаясь непрерывным атакам штурмовиков и пикировщиков… И потому в дни Сталинградской битвы весь удар нашей дальнебомбардировочной авиации обрушивался в первую очередь на крупные железнодорожные узлы на оккупированной противником территории.
"Немцам, кстати, надо отдать должное – восстанавливать разрушенное они умели быстро. Вот, к примеру, станция Колодня под Смоленском. Крупный узел, важные направления – через Витебск на Ржев, также на Орел, Курск. Хорошо прикрыта. Долбим ее 250-ти и 500-килограммовыми бомбами, всю перепашем, а на следующий день – опять идут эшелоны! Или станция Зябровка под Гомелем. Уж как ни бомбили ее, а разведчик пролетает – идут эшелоны! А немцы, оказывается, в нескольких километрах от Зябровки сделали ложную станцию: трактором, видимо, пропахали борозды – вроде бы как пути, натащили старых вагонов, и как только прилетают наши бомбардировщики, они начинают устраивать пожары на ложной станции. Ну и самолеты – на нее. Две недели немцы нас дурачили, пока их не раскусили и не разнесли Зябровку в пух и прах. А прошло меньше суток – и опять пошли эшелоны!"
Экипажи Пе-8 бомбометание по целям в основном производили с высот порядка 5000 метров и выше. "Во-первых, потому, что там атмосфера спокойнее. Во- вторых, противодействие зениток слабее. Свет прожекторов не имеет той силы. А кроме того, когда бомбардировщик идет на таких высотах, то на земле его гул еле слышен. И когда начинают рваться бомбы, разве поймешь, где тот самолет, который их сбросил? Один отходит уже. другой – на подходе к цели. На точности ударов большая высота никак не сказывается, точность попадания в цель зависит от квалификации штурмана. А кроме того, точность ударов зависит и от слетанности экипажа. Когда мы с Сергеем выходили на цель, он плавно педаль выбирал – резко нельзя было, чтобы самолет не раскачать. Я ему давал поправки к курсу, а он плавно доворачивал самолет. Он прекрасно представлял, что я в это время делаю, и очень аккуратно работал. Говоришь ему "Серега, еще 5 градусов влево… еще чуть-чуть, на волос… так, еще, вот как только что сейчас сделал… Хорош! Вот так держи!" Сбрасываешь бомбы, самолет "вспучивается", а ведь его надо удерживать на прежнем уровне! В слетанном экипаже штурману требуется от 40 секунд до 1 минуты на то, чтобы, уточнив курс, выйти на линию прицеливания и сбросить бомбы. Наконец, когда бомбы сброшены, говоришь: "Все. конец, закрываю люки, разворот вправо (или влево), курс такой-то".
В феврале 1943 года, после разгрома группировки Паулюса, было решено совершить полет для выброски листовок в глубоком тылу противника, чтобы донести до населения Германии информацию о судьбе попавших в плен и в особенности – фельдмаршала Паулюса, которого в Германии считали погибшим. 8 февраля Пе-8 командира С.С.Сугака