Мир-2 на телевидении Терры - [90]

Майнард ушел от удара астральным сдвигом. Попытался достать гнома стрелой тьмы и получил ее же обратно. Оторванная на уровне предплечья рука герцога отлетела в сторону. Он ушел от выпада Линга, и с ужасом понял, что не успевает колдовать под ударами. Герцог чудом смог достать свой меч. Отбил пару атак, увернулся от еще одной и побежал навстречу вернувшимся телохранителям.

До боли сжав зубы, Линг смотрел ему в след. «Заряд исчерпан». А вместе с ним у него закончилась тушь из лунной пыли, необходимая для боевого начертания. Он видел, как Майнард открывает перед собой портал и уходит в него. Десяток кирасир набросились на почти беспомощного гнома с мечами и посохами.

Лежа в луже своей крови и, умирая, он видел, как внезапно остановился и рассыпался искрами вихрь Инферно и улыбнулся.

* * *

Отступать со мной во Фридрихсбург майор категорически отказался. Мы распрощались с ним и остатками улан на перекрестке. Он со словами, что «никогда не бежал от врагов и не бросал своих людей» двинулся, в сторону Брюгге, на восток, организовывать оборону, а мы в прежнем составе на юго-запад.

Дон Вильянуэва раз десять обернулся ему вслед.

— Давайте уже, Хименес, догоняйте его, — сказал я, когда мне это надоело. — делайте что велит вам ваш долг и шило в заднице… Но от клятвы я вас не освобождаю, имейте ввиду.

— Спасибо! — он махнул рукой и поскакал вдогонку уланам.

Мы двинулись пока по дороге. Стояла ночь, и встретить врагов мы не рассчитывали. Ошибка чуть не стоила нам жизней. Хорошо еще, что большой, почти в тысячу человек, отряд шел освещенным факелами и магическими лампадами. Мы увидели его загодя и ушли с дороги. Похоже наше бегство из Фиршес-Гаф было как нельзя более своевременным.

К рассвету мы встали на отдых в лесу. После полудня, совместно решив, что двигаться по дорогам опасно, мы направились на юг, чтобы пройти незамеченными по лесам в предгорьях.

Нам очень повезло, что с нами была Орели и де Фризз. Если бы не она мы бы с первый же день заблудились, а потом сдохли от голода. Ни я, ни Густав, ни Асанте с Карлом не имели ни малейшего понятия о выживании в дикой природе. Да и охоту никто из нас, несмотря на дворянское происхождение, не любил.

Двигались мы вперед крайне медленно. Дорог тут не было, да и напрямую идти было не всегда возможно. Один раз мы встретили дикого гуля, которого без промедления уничтожили. Пару раз ночью приходили призраки и, чуя охранные амулеты, с воем улетали прочь.

Единственный человек в этих дебрях встретился нам неделю спустя. Неопрятный тощий мосластый старик с нечёсаной бородой в грязной рванине вышел к нашему костру, когда уже стемнело. Через его плечо была перекинута тушка молодой косули, а на поясе висела фляга из сушеной тыквы. Косуля была для нас очень актуальна. Днем не удалось никого поймать. Де Фризз и Густав на всякий случай схватились за оружие. Карл сотворил какой-то усложненный вариант заклинания идентификации. На секунду в растерянности замер, потом пожал плечами и развел руками.

— Здрасте, путники! К огню пустите погреться?

— Пустим. Тем более с мясом, — ответил я. — Как зовут тебя?

— Эанатум. — Сказал он. Орели вздрогнула.

— Один пришел?

— Да. Я тут охочусь. Живу один. Решил на огонек заглянуть.

— Карл?

— Ничего, ни амулетов, ни магии. Слегка волшебством дроу отдает и все.

— Я тебя во сне видела! Ты еще говорил смешно, как древние! — вдруг сказала Орели.

— Госпожа, я рад, что ты запомнила меня, — церемонно поклонился Эанатум.

— Присоединяйся, — после раздумий сказал я. Старик был явно непрост, если смог выжить в этих дебрях. — Скажи, а ты можешь провести нас во Фридрихсбург? Мы уже все ноги сбили продираясь по этим чащам.

— В Нин-куд? — он использовал древнее название города, — Как же не довести, доведу, дорогу знаю. Только ночью пойдем, оно так сподручнее будет. — После этого он достал из-за пояса бронзовый нож и начал деловито разделывать косулю.

Мы поужинали. Разговоров было немного. Эанатум интересовался происходящим в мире. О себе же сказал кратко: «давно здесь живу». Ночью мы по очереди сидели в карауле. Старик тоже не спал, а с утра, когда только забрезжил рассвет ушел на охоту, как он сказал.

Днем мы отдыхали. А ночью Эанатум вернулся с несколькими обескровленными кроликами. И мы рискнули. Пошли по его следам. Вскоре мы вышли на какое-то подобие тропы. Деревья расступались перед нами. Сломанные ветви исчезли с пути. Эанатум шел сначала быстрым шагом, затем побежал, да так что мы с трудом успевали за ним рысью. Он поминутно прикладывался к своей фляге, а глаза его, казалось, светились красным. До рассвета было еще далеко, когда он сел без сил у дерева. Кожу мне покалывали иголки, также как когда ко мне прикасалась Орели. Что-то чудесное происходило вокруг, древнее как сам мир. Нам тогда невдомек было, что Эанатум провел нас тропой теней.

— Все, отдыхайте. Отсюда сами доберетесь, — сказал он. Допил последние капли из своей тыквы. — Тут идти пару лиг.

На горизонте действительно было виднелось зарево огней большого города, а внизу, под холмом, на вершину которого мы вышли, располагался хутор.

— Мне нужна пища, — внезапно прорычал старик. Он хищно посмотрел на Асанте и тут же ударил себя по губам.