Минута жизни [2-е изд., доп., 1986] - [4]
Плакали за проволокой, а бывало — и радовались. Горе — оно со счастьем в обнимку ходит. Когда находили — отвечали родным тихо, чтоб не казнить душу товарищей.
Почти всегда немцы отпускали этих, обласканных судьбой, чтоб потом в селе, в доме своём, куда набьётся люду — сесть негде, счастливая жена плакала-причитала от радости и слух бы шёл красивый и невероятный.
Бывало ещё так, что, уходя, пленный обещал кровному другу своему выручить его, — «выписать» — называлось в лагере.
Придя домой, шёл со снохой или невесткой к старосте, самогон нёс, бумагу получал, орлом проштемпелёванную, и тогда шла-ехала женщина с бумагой той в лагерь выручать никогда ранее не виданного сына, мужа. Люди несли в котомках, корзинах нехитрую снедь, не найдя своих — отдавали чужим.
Дети бросали яблоки, огурцы, помидоры, зеленоватые терпкие груши-дички.
К проволоке приходила ежедневно старуха, может, нищенка, может, нет, про себя ничего не говорила.
— Глядите-ка, Артемиха пришла!
«Ар-те-ми-ха», — шёл радостный гул по толпе. Приходила она всегда с тремя холщовыми мешками. Тяжёлые, надетые крест-накрест, они гнули её к земле, тонкие порыжелые шлейки врезались в худые высохшие плечи.
Первым завсегда снимала она мешок с хлебом, пришёптывала:
— Не гнушайтесь, хлопцы, це куски от добрых людей… Ось картопелька[3] вам… А це кияшки[4] для пораненных…
Раненые лежали в южной стороне в нишах-пещерках, чтоб солнце не било по ранам, чтоб пить не так хотелось. Позднее сшили плащ-палатки, кто, конечно, добровольно дал. Бывало всякое, кто палатку берёг на потом, к холодам, а кто гимнастёрку единственную отдавал на бинты.
Сшили воедино те палатки, закопали по углам узкоколейные рельсы, натянули пестрядинку — санчасть получилась. Докторов разных много, а ничего нет: ни йоду, ни ножовки — ногу или руку отрезать кому.
Доктора бегают, бегают. А солнце чуть поднимется, так весь лагерь стонет:
— Воды…
Воду привозили в старой нефтяной цистерне.
— Не беда, лишь бы мокрая!
Каин и Авель, так в лагере прозвали двух похожих друг на друга немцев-водовозов, которые каждый день подгоняли машину к проволоке, навинчивали толстый шланг и поливали стоящих внизу. Тут уж не зевай. Дурак рот подставит, умный — пилотку. Котелки отбирали при обыске, потому самым дорогим считалась в лагере банка, консервная или противогазная. Детей просили, те набивали их песком, бросали за проволоку. Редко из-за хлеба дрались, а из-за банок бывало. Имеешь банку — имеешь воду, жить будешь.
Первыми, как всегда, под обрывом выстраивались врачи. Они держали широкий мешок из противохимической зелёной накидки. А дальше уже кто как. Лес рук, капустное поле голов. Кто посильней, товарища на плечи вскинет, да мало таких было в конце августа.
Проведёт немец кишкой вправо — тысячи людей, как рожь спелая под ветром, колыхнутся вправо. А ему интересно, он сразу в другую сторону — и там крики, стоны.
…Санька с Николаем жили в западной стороне. Под обрывом места им не досталось, и обосновались они на небольшом холмике, когда зной — плохо, а ночью прохладно. Но вот как-то раз гроза случилась. Вначале плясали все от радости, а потом…
Обвалилась южная сторона, и раненые, схоронившиеся в многоярусных пещерах, были замурованы навек липкой пузырчатой глиной…
Сегодня дневалит Николай. Значит, он должен достать еду и, если повезёт, воды. Главное — высмотреть, откуда появится бабка Артемиха. Она никогда не приходит на одно и то же место — хочет, чтобы всем досталось, хоть помалу.
Николай приблизительно догадывался, где она остановится нынче. Догадывался не он один, и там уже кружили другие.
Ему достались две большие кукурузины, вторую он мигом спрятал за пазуху — отнимут лишнюю, и не пикнешь, объясняй, что на двоих. Беда пришла негаданно. Худой, горбоносый, с горящими в чёрной глубине глазами, дежурный врач бросился к Николаю.
— Отдай, ты лишнее взял!
— Не твоё дело! — закричал Николай. — У меня друг помирает.
— Отдай раненым, товарищ, — и врач костлявой пятернёй скомкал ворот его гимнастёрки.
— Я тоже раненый… Показать?
Врач обмяк и, ссутулившись, медленно побрёл к «госпиталю».
Николай стал было рассказывать Саньке про случившееся, да вспомнил, что вчера присмотрел неподалёку на обрыве кустик лебеды. Он пошёл туда, лебеда была на месте, не зря, значит, мусором припорошил.
— Лебеда — корм первый сорт, — поучал он задумавшегося Сашка. — Аль ты всё спишь?
— Вон, послушай, как темнит, — сказал Саня.
Разговаривали начхим Пестрак и Васильич — старшина пулемётного взвода.
— Любил я этот ресторанчик, — гудел начхим в ухо лежавшему к нему спиной старшине.
— Как название, говоришь? — переспрашивал Васильич.
— «Арагви».
— Чудно как…
— Вначале я заказываю капусту квашеную с перцем. Затем икру паюсную — плошка стоит на льду, учти. Потом лобиа и, наконец, вместе с кахетинским Зюзя приносит цыплёнка-табака…
— Слышь, а как ты себе мыслишь, немец будет сидеть в том «Арагви»?
Пестрак ложится навзничь, заострившийся небритый подбородок торчит кверху.
Васильич подолгу рассматривает отросшие на ногах ногти и медленно обращается к Пестраку.
— Ты знаешь, немцы скоро начнут баланду варить. Ригачин, говорит, видел — котлы привезли вчера. Так ты нос не вешай, Ричард Максимыч.
Книга рассказывает о юных защитниках Родины в годы Великой Отечественной войны. Герои этой книги ныне живут в Петрозаводске.
«Повесть рассказывает о судьбе знатного лесозаготовителя республики кавалера ордена Ленина Э. В. Туоми, финна, приехавшего из Канады в 30-е годы и нашедшего здесь свою настоящую Родину. Герой повести участвовал в сооружении памятника В. И. Ленину в г. Петрозаводске в 1933 году.».
Главная героиня повести — жительница Петрозаводска Мария Васильевна Бультякова. В 1942 году она в составе группы была послана Ю. В. Андроповым в тыл финских войск для организации подпольной работы. Попала в плен, два года провела в финских тюрьмах и лагерях. Через несколько лет после освобождения — снова тюрьмы и лагеря, на этот раз советские… [аннотация верстальщика файла].
Повесть о Герое Советского Союза, танкисте Алексее Николаевиче Афанасьеве (1916—1968), уроженце Карелии, проживавшем после войны в городе Петрозаводске. [аннотация верстальщика файла].
«В книге рассказывается о жизни Почётного гражданина города Петрозаводска Ивана Сергеевича Молчанова — первого военного коменданта освобождённой в июне 1944 года столицы Карелии. Книга рассчитана на массового читателя.».
«Художественно-документальная повесть о карельских девушках-разведчицах Героях Советского Союза Анне Лисицыной и Марии Мелентьевой. На основе архивных материалов и воспоминаний живых свидетелей автор воссоздаёт атмосферу того времени, в котором происходило духовное становление героинь, рассказывает о кратком боевом пути разведчиц, о их героической гибели.».
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Фрэнсис Брет Гарт родился в Олбани (штат Нью-Йорк) 25 августа 1836 года. Отец его — Генри Гарт — был школьным учителем. Человек широко образованный, любитель и знаток литературы, он не обладал качествами, необходимыми для быстрого делового успеха, и семья, в которой было четверо детей, жила до чрезвычайности скромно. В доме не было ничего лишнего, но зато была прекрасная библиотека. Маленький Фрэнк был «книжным мальчиком». Он редко выходил из дома и был постоянно погружен в чтение. Уже тогда он познакомился с сочинениями Дефо, Фильдинга, Смоллета, Шекспира, Ирвинга, Вальтера Скотта.
Книга рассказывает об ученом, поэте и борце за освобождение Италии Томмазо Кампанелле. Выступая против схоластики, он еще в юности привлек к себе внимание инквизиторов. У него выкрадывают рукописи, несколько раз его арестовывают, подолгу держат в темницах. Побег из тюрьмы заканчивается неудачей.Выйдя на свободу, Кампанелла готовит в Калабрии восстание против испанцев. Он мечтает провозгласить республику, где не будет частной собственности, и все люди заживут общиной. Изменники выдают его планы властям. И снова тюрьма. Искалеченный пыткой Томмазо, тайком от надзирателей, пишет "Город Солнца".
Очерк об известном адвокате и политическом деятеле дореволюционной России. 10 мая 1869, Москва — 15 июня 1957, Баден, Швейцария — российский адвокат, политический деятель. Член Государственной думы II,III и IV созывов, эмигрант. .
Труд журналиста-международника А.Алябьева - не только история Второй мировой войны, но и экскурс в историю развития военной авиации за этот период. Автор привлекает огромный документальный материал: официальные сообщения правительств, информационных агентств, радио и прессы, предоставляя возможность сравнить точку зрения воюющих сторон на одни и те же события. Приводит выдержки из приказов, инструкций, дневников и воспоминаний офицеров командного состава и пилотов, выполнивших боевые задания.
«Преподавателям слово дано не для того, чтобы усыплять свою мысль, а чтобы будить чужую» – в этом афоризме выдающегося русского историка Василия Осиповича Ключевского выразилось его собственное научное кредо. Ключевский был замечательным лектором: чеканность его формулировок, интонационное богатство, лаконичность определений завораживали студентов. Литографии его лекций студенты зачитывали в буквальном смысле до дыр.«Исторические портреты» В.О.Ключевского – это блестящие характеристики русских князей, монархов, летописцев, священнослужителей, полководцев, дипломатов, святых, деятелей культуры.Издание основывается на знаменитом лекционном «Курсе русской истории», который уже более столетия демонстрирует научную глубину и художественную силу, подтверждает свою непреходящую ценность, поражает новизной и актуальностью.