Минута пробужденья - [4]
«Ободрения у нас нет — и слава богу! отчего же нет? Державин, Дмитриев были в ободрение сделаны министрами. Век Екатерины — век ободрений; от этого он еще не ниже другого. Карамзин, кажется, ободрен; Жуковский не может жаловаться. Крылов также. Гнедич в тишине кабинета совершает свой подвиг; посмотрим, когда появится его Гомер. Из неободренных вижу только себя да Баратынского — и не говорю: слава богу! Ободрение может оперить только обыкновенные дарования. Не говорю об Августовом веке. Но Тасс и Ариост оставили в своих поэмах следы княжеского покровительства. Шекспир лучшие свои комедии написал по заказу Елизаветы. Мольер был камердинером Людовика; бессмертный Тартюф, плод самого сильного напряжения комического гения, обязан бытием своим заступничеству монарха; Вольтер лучшую свою поэму писал под покровительством Фридерика… Державину покровительствовали три царя — ты не то сказал, что хотел; я буду за тебя говорить».
О нет, говорить я буду сам за себя! Эту драгоценную привилегию не уступлю даже Пушкину. Потому на конторке теплится, истекая воском, утренняя свеча.
Ободрение делает зависимым. Зависимость незримыми путами вяжет крылья гению. Прошлый раз, в последнем «Взгляде», это сказано не совсем отчетливо. И Пушкин сразу уловил, сразу отозвался.
Бестужев снова пробежал письмо, дивясь точности, с какой Пушкин излагал любые воззрения. До того близок, что роднит даже несогласие, выраженное с доверительностью, сердечным «ты». Безошибочно схватил зерно бестужевского «Взгляда» и подхватил: «Все, что ты говоришь о нашем воспитании, о чужестранных и междуусобных (прелесть!) подражателях, — прекрасно, выражено сильно и с красноречием сердечным. Вообще, мысли в тебе кипят».
Сколь верно он ощутил это кипение мысли, заставляющее браться за перо, когда другие еще вкушают сладость утреннего сна.
Дружба, завязавшаяся в письмах, подразумевала согласие и спор. Однако в переписке, тем паче со ссыльным, не все выложишь. Поэтому Бестужев кое-что и домысливает.
«Ты достоин ее создать», — в том же письме обращался Пушкин к Бестужеву, рассуждая о критике. У Бестужева, однако, нет причин ограничивать свое будущее критикой и, внимая Пушкину, отказываться от «быстрых повестей».
…День начинался скрипом ворот в конюшне, гулкими ударами копыт о булыжник, руганью прислуги, уверенной, что господа ее не слышат, тюканьем топора, коловшего дрова. Сомов, не в силах сдержаться, зашелся в безостановочном чихании.
Размочалившееся перо — лень точить новое — летало над бумажным листом. Бестужев отдавался неизъяснимому восторгу. В мускулистом теле свежесть, будто секунду назад из моря.
Свободу детей в поступках и влечениях Александр Федосеевич ставил выше всего. Для Саши — домашние называли его «прилежным» — она означала также невозбранный доступ к вместительному книжному шкафу отца.
Сашу занимали повести о благородных разбойниках, сказки о волшебствах, этнографические сочинения, альбомы с картинками, запечатлевшими калмыков, алеутов, самоедов. В загроможденном мебелью кабинете на высоких этажерках, под стеклом драгоценные коллекции: граненые камни, минералы, камеи, редкости из Геркуланума и Помпеи. Горный корпус (выбор одобрен родителем) — ворота в мир, начинавшийся экзотическим рисунком, причудливым изломом минерала.
Уйдя по ранению от армейской службы, Александр Федосеевич сблизился с меценатом Строгановым, президентом Академии художеств, вступил в должность правителя канцелярии при президенте. В доме Бестужевых обедают известные художники, сыновья берут уроки живописи у лучших профессоров.
Рисункам на страницах дневника юного кадета Горного корпуса удивляться нечего. Но почему дневник?
Откуда эпиграф, украшающий обложку: «Рука дерзкого откроет; другу я сам покажу»? Как соединялись скрытность и доверчивость, склонность к тайне и готовность исповедоваться?
Страсть записывать, еще каракулями, родилась одновременно с первым чтением. Я не хуже того, чья книга передо мною. Безотлагательно себя испытать. Нет чистого листа? Сгодятся выкройки сестер. Ничего не откладывать на завтра…
В кадетском классе не угасает дух соперничества. Месячные экзамены устанавливают первое место. Саша Бестужев ночей не спит, зубря таблицы, имена, схемы. Математические науки и немецкий язык взывают к трудолюбию. Но — математику побоку. Сочиняется пиеса «Очарованный лес» для кукольного театра в Горном корпусе. Автор един в четырех лицах: он же актер, декоратор и костюмер…
Ему прощали насмешки и любили за неистощимость выдумок.
«Итак, господа, наше состязание…» «Почтенная публика приглашается на спектакль…» «Мадам и месье, первый приз за успехи в инженерных науках — шарф цвета «innocence parfaite», второй — шарф цвета «doux sourise», третий — цвета «soupir etouffe» [2].
Блестяще закончивший Морской корпус брат Николай оставлен в нем воспитателем. Взяв Сашу в учебный рейс, он запретил ему лазить по мачтам, исполнять работу, доверяемую гардемаринам.
Саша предъявил ультиматум: либо его высадят, либо уравняют в правах с гардемаринами.
Николай вынужденно уступил. Александр натянул матросскую робу, широкие парусиновые брюки, заломил набекрень фуражку, подпоясался веревкой и побежал по рее крепить штык-болт.
Знаменитая статья В. Кардина в «Новом мире» «Легенды и факты», вызвала многочисленные отклики читателей, ставила под сомнения отдельные постулаты советской истории.
Документальная повесть писателя В. Кардина «Сколько длятся полвека?» рассказывает о Кароле Сверчевском — герое гражданской и Великой Отечественной войн, участнике боев за свободу Испании, одном из создателей народного Войска Польского, пламенном интернационалисте.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Ни один писатель не может быть равнодушен к славе. «Помню, зашел у нас со Шварцем как-то разговор о славе, — вспоминал Л. Пантелеев, — и я сказал, что никогда не искал ее, что она, вероятно, только мешала бы мне. „Ах, что ты! Что ты! — воскликнул Евгений Львович с какой-то застенчивой и вместе с тем восторженной улыбкой. — Как ты можешь так говорить! Что может быть прекраснее… Слава!!!“».
Антон Иванович Деникин — одна из важнейших и колоритных фигур отечественной истории. Отмеченный ярким полководческим талантом, он прожил нелегкую, полную драматизма жизнь, в которой отразилась сложная и противоречивая действительность России конца XIX и первой половины XX века. Его военная карьера повенчана с такими глобальными событиями, как Русско-японская, Первая мировая и Гражданская войны. Он изведал громкую славу побед и горечь поражений, тяготы эмиграции, скитаний за рубежом. В годы Второй мировой войны гитлеровцы склоняли генерала к сотрудничеству, но он ответил решительным отказом, ибо всю жизнь служил только России.Издание второе, дополненное и переработанное.Издательство и автор благодарят Государственный архив Российской Федерации за предоставленные к изданию фотоматериалы.Составитель фотоиллюстративного ряда Лидия Ивановна Петрушева.
Супруга самого молодого миллиардера в мире Марка Цукерберга – Присцилла Чан – наверняка может считаться одной из самых удачливых девушек в мире. Глядя на совместные фото пары, многие задаются вопросом: что же такого нашел Марк в своей институтской подруге? Но их союз еще раз доказывает, что доброта, участливость, внимание к окружающим и, главное, безоговорочная вера в своего мужчину куда ценнее растиражированной ненатуральной красоты. Чем же так привлекательна Присцилла Чан и почему все, кто знакомится с этой удивительной девушкой, непременно немного влюбляются в нее?
В этой книге историю своей исключительной жизни рассказывает легендарный Томи Лапид – популярнейший израильский журналист, драматург, телеведущий, руководитель крупнейшей газеты и Гостелерадио, министр юстиции, вице-премьер, лидер политической партии… Муж, отец и друг… В этой книге – его голос, его характер и его дух. Но написал ее сын Томи – Яир, сам известный журналист и телеведущий.Это очень личная история человека, спасшегося от Холокоста, обретшего новую родину и прожившего выдающуюся жизнь, и одновременно история становления Государства Израиль, свидетелем и самым активным участником которой был Томи Лапид.
Президентские выборы в Соединенных Штатах Америки всегда вызывают интерес. Но никогда результат не был столь ошеломительным. И весь мир пытается понять, что за человек сорок пятый президент Дональд Трамп?Трамп – символ перемен к лучшему для множества американцев, впавших в тоску и утративших надежду. А для всего мира его избрание – симптом кардинальных перемен в политической жизни Запада. Но чего от него ожидать? В новой книге Леонида Млечина – описание жизни и политический портрет нового хозяина Белого дома на фоне всей истории американского президентства.У Трампа руки развязаны.
Творчество Льва Славина широко известно советскому и зарубежному читателю. Более чем за полувековую литературную деятельность им написано несколько романов, повестей, киносценариев, пьес, много рассказов и очерков. В разное время Л. Славиным опубликованы воспоминания, посвященные И. Бабелю, А. Платонову, Э. Багрицкому, Ю. Олеше, Вс. Иванову, М. Светлову. В серии «Пламенные революционеры» изданы повести Л. Славина «За нашу и вашу свободу» (1968 г.) — о Ярославе Домбровском и «Неистовый» (1973 г.) — о Виссарионе Белинском.
Валерий Осипов - автор многих произведений, посвященных проблемам современности. Его книги - «Неотправленное письмо», «Серебристый грибной дождь», «Рассказ в телеграммах», «Ускорение» и другие - хорошо знакомы читателям.Значительное место в творчестве писателя занимает историко-революционная тематика. В 1971 году в серии «Пламенные революционеры» вышла художественно-документальная повесть В. Осипова «Река рождается ручьями» об Александре Ульянове. Тепло встреченная читателями и прессой, книга выходит вторым изданием.
Армен Зурабов известен как прозаик и сценарист, автор книг рассказов и повестей «Каринка», «Клены», «Ожидание», пьесы «Лика», киноповести «Рождение». Эта книга Зурабова посвящена большевику-ленинцу, который вошел в историю под именем Камо (такова партийная кличка Семена Тер-Петросяна). Камо был человеком удивительного бесстрашия и мужества, для которого подвиг стал жизненной нормой. Писатель взял за основу последний год жизни своего героя — 1921-й, когда он готовился к поступлению в военную академию. Все события, описываемые в книге, как бы пропущены через восприятие главного героя, что дало возможность автору показать не только отважного и неуловимого Камо-боевика, борющегося с врагами революции, но и Камо, думающего о жизни страны, о Ленине, о совести.
Леонид Лиходеев широко известен как острый, наблюдательный писатель. Его фельетоны, напечатанные в «Правде», «Известиях», «Литературной газете», в журналах, издавались отдельными книгами. Он — автор романов «Я и мой автомобиль», «Четыре главы из жизни Марьи Николаевны», «Семь пятниц», а также книг «Боги, которые лепят горшки», «Цена умиления», «Искусство это искусство», «Местное время», «Тайна электричества» и др. В последнее время писатель работает над исторической темой.Его повесть «Сначала было слово» рассказывает о Петре Заичневском, который написал знаменитую прокламацию «Молодая Россия».