Минута до полуночи - [40]

– Тут все зависит от того, как определить понятие «в порядке».

Лайнберри состроил гримасу.

– Звучит зловеще, – заметил он.

– Прошло много времени, а у вас целая жизнь. Я знаю, что вы были друзьями, но…

– Мы все были молоды – я старше всех в компании. Друзья, которые рядом, когда вы только начинаете жить, всегда остаются важными. Я так и не завел собственную семью, вот почему я считал детей своих друзей также и своими. И мне ужасно больно, что Бритта и Майрон потеряли обоих своих детей.

– Несчастный случай и передозировка.

– Верно.

– Какой несчастный случай?

– А это важно?

И, хотя Пайн их не помнила, она сказала:

– Мы были тогда детьми. Мы вместе играли. У вас нет монополии на чувство ностальгии.

Лайнберри выглядел расстроенным.

– Да, да, конечно. Ну, Джоуи чистил дробовик, и тот выстрелил, – сказал он.

– Он чистил заряженное оружие? – спросила Пайн.

– Думаю, он был пьян.

– Где это произошло?

– В Северной Каролине. Он тогда там жил.

– А Мэри? Бритта сказала, что она умерла от передозировки наркотиков.

– Героин, так мне кажется.

– Она регулярно его принимала?

– Нет, насколько мне известно. Кажется, это был первый раз.

– И последний.

– Верно. Мэри умерла первой, Джоуи через месяц. Это стало тяжелым ударом для их родителей.

– Мне показалось, что они оправились, насколько такое, вообще, возможно.

– Ну, Майрон это Майрон. Он… ну, он на все смотрит с точки зрения логики. А потом идет дальше. Бритта? Мне кажется, она вообще никуда не двигается.

– Она устроила Кейп-Код у себя на заднем дворе. Ей не нравятся современные вещи.

– Думаю, она проводит там много времени. Размышляет о самых разных вещах.

Пайн кивнула.

– Итак, ваша мать? – снова спросил Лайнберри.

– Я буду с вами откровенна. Ей пришлось столкнуться со многими трудностями.

– Какого рода?

– Я бы предпочла не вдаваться в детали.

Он склонил голову набок.

– Значит, она в больнице, или с ней случилось что-то другое? – не унимался Лайнберри.

– Или что-то другое.

– И каковы прогнозы?

– Я не уверена, что они есть; во всяком случае, мне они неизвестны.

Он кивнул.

– Мне жаль это слышать.

Пайн пожала плечами.

– Такова жизнь. Ты получаешь хорошее вместе с плохим. Вы помните еще кого-то, кроме Принглов, с кем я могла бы поговорить?

– Сожалею, но нет, больше никого.

– Ладно. Тогда, пожалуй, мне пора. – Она потянулась за бумажником.

– Нет, я расплачусь. Я ведь вас пригласил.

– Я чувствую себя лучше, когда плачу за себя, – сказала Пайн и протянула ему двадцать долларов.

Через минуту они сидели в «Порше», и Джерри нажал на газ.

– Когда вы в следующий раз увидите свою мать, пожалуйста, передайте от меня привет, хорошо? – попросил Лайнберри.

– Передам, – ответила Пайн.

«Если когда-нибудь ее увижу», – подумала она.

Они довезли ее до заднего входа в «Коттедж».

– Если вы вспомните что-то еще, пожалуйста, позвоните мне, – сказала Пайн.

– Обязательно, – обещал Лайнберри.

«Почему я в этом сомневаюсь?» – подумала Пайн, когда они отъехали.

Глава 21

– Конечно, я не могу быть уверена на все сто процентов, но мне удалось отметить всех, кто был в «Темнице» в тот вечер и кого я запомнила, – сказала Блюм, протягивая Пайн блокнот.

Она положила его на кровать в своем номере и принялась листать.

– Складывается впечатление, что там не было около двадцати человек, а половина выглядят слишком старыми и слабыми, чтобы поднять женщину, не говоря уже о необходимости отнести ее на какое-то расстояние, – заметила она.

– Агнес Ридли и Сай также там были, – добавила Блюм. – Поэтому я попросила их просмотреть фотографии, чтобы проверить собственную память. И наши списки практически совпали.

– Там не было Майрона Прингла и Джека Лайнберри, – сказала Пайн.

– Я поспрашивала про них. Они редко бывают в городе.

– Да, так я и думала. Они живут не так уж близко. У Лайнберри, скорее всего, есть собственный повар, а Прингл наверняка опасается, что в ресторане кто-нибудь засунет чип в его картофельное пюре.

– А как прошло у тебя?

Пайн рассказала ей, что ничего не нашла на месте преступления, и о необычном ланче с Лайнберри.

– Забавно, что он спрашивал о моей матери, – добавила она.

– Но они же были друзьями, – сказала Блюм.

– Много лет назад. И он поддерживал связь с моим отцом, но не с матерью.

– Ну он же говорил, что не знал, где она находилась. А что ты будешь делать с моим списком?

– Передам Уоллису. Быть может, это даст ему какую-то подсказку.

– Проблема в том, что наш убийца мог быть туристом, который уже уехал из города, – со вздохом заметила Блюм.

– Ну, тут мы ничего сделать не могли, – ответила Пайн. – Нельзя же закрыть город. И я не думаю, что здесь много камер наблюдения.

– Я сомневаюсь, что они есть в местах, которые интересуют полицию, – в противном случае они или Уоллис упомянули бы об этом.

Пайн отправила Уоллису по электронной почте фотографии мужчин, которые отсутствовали в ресторане.

– Посмотрим, какие выводы он сможет сделать, – сказала она.

– Наши следующие шаги?

Загудел телефон Пайн. Это был Уоллис, который сообщил, что получил фотографии, кроме того, он кое-что добавил. Пайн выслушала его и закончила разговор.

– Он нашел последний известный адрес Ханны Ребане. Уоллис едет сюда, чтобы забрать нас с собой.