Минское небо - [8]
— Он не наш… — произнес темный и в следующий миг растворился в тени между шкафом и стеной.
Светлый лишь нахмурил брови и подошел к спящей Олесе.
— Ты только держись, мы скоро придем и спасем тебя, только смотри, сама к нам не иди. Ты только держись, — светлый вероятно хотел сказать что-то еще, но внезапно замолчал, чувствуя тяжелый взгляд на своей спине. Неужели темный агент решил на него напасть в пограничных мирах?
Мгновенно, словно вспышка, обернувшись, агент встретился глазами с Костей. Тот смотрел то ли в стенку, то ли в пустоту. Но агента он видеть не мог в силу ограниченности своих человеческих способностей.
— Убирайся отсюда! — произнес Костя и смутил агента. — Пошел вон, сука! Не тронь ее, тварь!!! — Костя сперва шипел как змея, а потом резко замахнулся и ударил в стенку. К моменту удара смущенный агент уже исчез и был в своем пространстве, не понимая, что происходит, и одновременно предчувствуя заблаговременное пришествие Апокалипсиса в Семантической Сети 3.0…
4
— А что мы будем есть сегодня? — спросил я, открыв холодильник. Вопрос довольно часто звучал на этой кухне. В холодильнике красовался все тот же пакет молока, купленного недели две назад, и трехлитровая стеклянная банка, заполненная ровно наполовину квашеной капустой. Задняя стенка холодильника покрылась довольно толстым куском мутного льда, а сверху ритмично капала вода. Слава Богу, не в банку с капустой…
— Картошки пожарим, — сухо ответил Ботаник, читая книгу по военной медицине, которую достать практически невозможно. Скорее всего, эта крыса пробралась в одну из библиотек военной академии и свистнула, ее не задумываясь о возможных последствиях. Из всех читаемых им книжек можно было сделать сразу три вывода: либо он ждет ядерной войны и активно к ней готовится, либо химической атаки и далее — к партизанской войне с оккупантами, либо он просто окончательно сошел с ума.
— У нас масло кончилось. Не пожарим, — ответил я, закрыв дверцу старого советского холодильника, произведенного на заводе «ЗИЛ» еще в период холодной войны. Холодильник был как раз таки прямым ее оплотом.
— Ну тогда сварим и с квашеной капустой будем есть. Ты бы знал, какая она полезная. В ней, Костя, содержится огромное количество витамина С и прочих…
— Иди ты к дьяволу, Ботаник… — и так каждый день. Я не помню ни одного дня, чтобы не был послан куда подальше этот человек[???], без которого, однако, наша община была бы неполноценной и не такой подозрительной. Ботаник зло на меня посмотрел, и, уткнувшись носом в свою книгу, больше головы не подымал. Иногда он что-то шептал про себя, читая вслух. Иногда ночью он уходил, и чаще всего глубокой ночью. Иногда я мог видеть в окно, как он передвигается: вечно озираясь по сторонам, только по протоптанным дорогам, словно за ним следили агенты неизвестных спецслужб. Такое могло быть вполне реальным, если вдруг все минские библиотеки укажут на характер краденых книг.
Ботаник, как всегда, на меня обижался и уходил прочь из комнаты через несколько минут, а то и сразу же после посыла на три буквы. Мы с ним столкнемся еще через некоторое время, когда он вновь вернется — только уже с книгой по тактике ведения ближнего боя, или правилами пользования взрывчаткой, или локального применения химического оружия во время боев на городских улицах…
Он всегда уходит в себя со своими непонятными никому мыслями, скрытыми под пленкой разрушительной науки. Мне всегда казалось, что глаза под густыми бровями Ботаника наполнены тайной и что он совсем не тот человек[???], за которого себя выдает…
— Советский Союз образца девяносто первого года… — потерянно произнес кому-то Ботаник. Скорее всего, многие фразы он бубнел себе под нос просто так, хотя бы с той целью, чтобы на него обратили внимание.
Дунул ветер, потеребив кухонную занавеску. Пришла Олеся и мы втроем ели квашеную капусту и вареную картошку. А потом я закурил легкий «Винстон» — ни о чем другом не могло быть и речи. Ботаник открыл было рот, но потом замолчал. Он, наверное, хотел сказать мне что-то о вреде курения и влиянии кислот, которые в дыму, на мой организм. Мой ответ он уже знал заблаговременно, поэтому не стал напрягать голосовые связки.
Олеся молчала, она смотрела лишь в тарелку и неспешно клала маленькие кусочки картошки в рот. Она пришла только недавно, в своей черненькой мини-юбке и кофточке, под которой, кажется, не было лифчика. Олеся мне нравилась, но она с каждым днем все больше и больше напоминала Ботаника, в смысле скрытности и даже некой непредсказуемости.
Я знал, что после еды мы все сложим тарелки в раковину на кухне, а Олеся останется наедине с раковиной и будет тут хозяйничать. Как-никак уборка — это женская стихия, несмотря на то что в современном белорусском (да и общемировом) обществе все традиции давно поломаны или пущены вспять, как и вся наша полоумная жизнь.
Неожиданно для всех вошел пьяный Философ. Он буквально ввалился в помещение и, не простояв и минуты, плюхнулся на пол, ударившись головой о табуретку. Я встал на ноги, тяжело вздыхая. Потом поднял его худое и поэтому легкое тело. Только теперь я заметил, как он исхудал за последние два месяца. С его лба капала кровь.
Треш-роман «Аномалии. inferno» представляет собой ряд микроновелл, в которых действует множество различных героев; новеллы объединены сквозным сюжетом катастрофы, связанной с таинственными экспериментами симуляции человеческого сознания в виртуальном пространстве. По ходу повествования с виду обыкновенный мир принимает извращенные, призванные к гибели формы. Главные герои не осознавая, кто они — люди или виртуальные машины, вступают в схватку с абсолютным безумием и безграничной человеческой жестокостью, разделенной на больную фантазию коллективного человеческого разума.Примечательно, что роман насыщен неповторимым белорусским колоритом, а так же элементами советского ностальгического киберпанка, что делает его привлекательным для самой широкой русскоязычной аудитории.
Сборник рассказов «Культ сала» представляет собой маргинальный взгляд на постсоветкую действительность, пропитанную депрессией и негативным состоянием общества. Обыденные события в результате психоделической трансформации принимают фантастические, близкие к безумию образы.Дизайн обложки: Алексей Волынец. Редактор: Алесь Суходолов.
«Схема. DFT» — это своеобразный приквел к книгам «Минское небо» и «Аномалии. INFERNO». Представляет из себя сборник микроновелл, связанных между собой одним «действующим лицом» — всё той же «разбушевавшейся» программой Kostya 0.55, пытающейся внедриться в реальный мир. Она вершит судьбу многочисленных героев, среди которых: команда хакеров из белорусской провинции, ученые, занимающиеся экспериментами по кибернизациии человеческого сознания, агенты КГБ и др.
Книга «Ты — меня» — это сборник метафизических рассказов, пронизанных нитью тёмной материи. Абсолютно нереальные действия героев в условиях гротескной яви создают иллюзию полного сумасшествия. Рассказы Диченко — это попытка понять неведомых человеческому восприятию монстров, стать их сутью и посмотреть на человеческую цивилизацию из-под тонкого покрытия, за которым сплетаются инфернальные пути бессознательного.
Книга «Ловля ветра, или Поиск большой любви» состоит из рассказов и коротких эссе. Все они о современниках, людях, которые встречаются нам каждый день — соседях, сослуживцах, попутчиках. Объединяет их то, что автор назвала «поиском большой любви» — это огромное желание быть счастливыми, любимыми, напоенными светом и радостью, как в ранней юности. Одних эти поиски уводят с пути истинного, а других к крепкой вере во Христа, приводят в храм. Но и здесь все непросто, ведь это только начало пути, но очевидно, что именно эта тернистая дорога как раз и ведет к искомой каждым большой любви. О трудностях на этом пути, о том, что мешает обрести радость — верный залог правильного развития христианина, его возрастания в вере — эта книга.
Шестеро молодых парней и одна девушка – все страстно влюбленные в музыку – организуют группу в надежде завоевать всемирную известность. Их мечтам не суждено было исполниться, а от их честолюбивых планов осталась одна-единственная записанная в студии кассета с несколькими оригинальными композициями. Группа распалась, каждый из ее участников пошел в жизни своим путем, не связанным с музыкой. Тридцать лет спустя судьба снова сталкивает их вместе, заставляя задуматься: а не рано ли они тогда опустили руки? «Французская рапсодия» – яркая и остроумная сатира на «общество спектакля».
Действие повести происходит в период 2-й гражданской войны в Китае 1927-1936 гг. и нашествия японцев.
УДК 821.161.1-31 ББК 84 (2Рос-Рус)6 КТК 610 С38 Синицкая С. Система полковника Смолова и майора Перова. Гриша Недоквасов : повести. — СПб. : Лимбус Пресс, ООО «Издательство К. Тублина», 2020. — 249 с. В новую книгу лауреата премии им. Н. В. Гоголя Софии Синицкой вошли две повести — «Система полковника Смолова и майора Перова» и «Гриша Недоквасов». Первая рассказывает о жизни и смерти ленинградской семьи Цветковых, которым невероятным образом выпало пережить войну дважды. Вторая — история актёра и кукольного мастера Недоквасова, обвинённого в причастности к убийству Кирова и сосланного в Печорлаг вместе с куклой Петрушкой, где он показывает представления маленьким врагам народа. Изящное, а порой и чудесное смешение трагизма и фантасмагории, в результате которого злодей может обернуться героем, а обыденность — мрачной сказкой, вкупе с непривычной, но стилистически точной манерой повествования делает эти истории непредсказуемыми, яркими и убедительными в своей необычайности. ISBN 978-5-8370-0748-4 © София Синицкая, 2019 © ООО «Издательство К.
УДК 821.161.1-3 ББК 84(2рос=Рус)6-4 С38 Синицкая, София Повести и рассказы / София Синицкая ; худ. Марианна Александрова. — СПб. : «Реноме», 2016. — 360 с. : ил. ISBN 978-5-91918-744-8 В книге собраны повести и рассказы писательницы и литературоведа Софии Синицкой. Иллюстрации выполнены петербургской школьницей Марианной Александровой. Для старшего школьного возраста. На обложке: «Разговор с Богом» Ильи Андрецова © С. В. Синицкая, 2016 © М. Д. Александрова, иллюстрации, 2016 © Оформление.
Вплоть до окончания войны юная Лизхен, работавшая на почте, спасала односельчан от самих себя — уничтожала доносы. Кто-то жаловался на неуплату налогов, кто-то — на неблагожелательные высказывания в адрес властей. Дядя Пауль доносил полиции о том, что в соседнем доме вдова прячет умственно отсталого сына, хотя по законам рейха все идиоты должны подлежать уничтожению. Под мельницей образовалось целое кладбище конвертов. Для чего люди делали это? Никто не требовал такой животной покорности системе, особенно здесь, в глуши.