Минотавр - [24]

На следующий день Г. Р, спускаясь по лестнице, чтобы выйти во двор к своему гаражу, снова подумал, что уже где-то видел этого человека, более того, ему вдруг померещилось, что и тогда все было именно так, как вчера: он, Г. Р., сидел в кафе у окна и этот же господин — разумеется, этого не могло быть — сидел у того же окна, только чуть дальше. Г. Р. посмеялся над причудами памяти. Бывает же такое! Удивительным было и то, что этот человек так его занимал. Настолько, что ему хотелось даже быть на него похожим. И вдруг дрожь пробежала по всему его телу. Что со мной происходит, подумал Г. Р. Словно я чего-то испугался…

Незнакомец уже ждал его; он стоял возле гаража и дружески улыбался, и Г. Р. снова был поражен его элегантной уверенностью в себе и властной красотой.

Г. Р. вывел машину из гаража и распахнул перед гостем дверцу машины. Господин Милан, небрежно сдвинув набок ворсистую шляпу, сел рядом. Чудо-машина, бесшумно и плавно, словно огромная рыба, выплыла на боковую улицу, а оттуда на главный проспект, переходивший в автостраду. Там, сказал Г. Р. своему гостю, он и уступит господину Милану свое место за рулем, чтобы тот смог лично оценить все качества этой машины и понять, на что она способна. Если при этом возникнут какие-нибудь вопросы, он с удовольствием на них ответит…

А пока, пристегнув ремни, они двигались на север, и Г. Р. увлеченно рассказывал господину Милану об особенностях этого автомобиля, о тонкостях движения на каждой из пяти передач, о рулевой колонке и приборной доске, заполненной до отказа самыми немыслимыми приборами. С особой гордостью Г. Р. подчеркнул, что время разгона от нуля до крейсерской скорости занимает не более десяти секунд!

Господин Милан слушал его внимательно, не перебивая. У въезда на хайвей Г. Р. остановил машину, и они поменялись местами, и Г. Р. не мог скрыть восхищения той уверенностью, с какой вел себя за рулем незнакомой ему машины господин Милан с самой первой минуты. Они летели по трассе. Господин Милан совершал обгоны точным, мягким, почти незаметным движением руля; казалось, что машина читает его мысли и просто выполняет его волю. Восхищение Г. Р. было тем более искренним, что самого себя он считал — и это было справедливо — совсем неплохим водителем.

Возле заправочной станции был небольшой, но очень хороший ресторан, и господин Милан пригласил Г. Р. «пропустить по рюмочке». За качество выпивки и еды он ручался. Выйдя из машины, он сдержанно похвалил ее и попросил разрешения взглянуть на двигатель. Он поднял капот так, словно уже проделывал это десятки раз; некоторое время вглядывался в переплетение проводов, точным движением отвернул и завернул горловину двигателя, ухитрившись не испачкаться машинным маслом, и снова Г. Р. поразился небрежной изящности, с которой господин Милан обращался с неизвестной ему машиной — ни в каком гараже он не встречал ничего похожего. Если бы Г. Р. увидел это случайно, со стороны, то наверняка решил бы, что господин Милан — автомеханик экстра-класса. Но автомеханики обычно не покупают «Ламборджини».

Потом они сидели у стойки бара. Господин Милан и так был не слишком разговорчив; сейчас же он замолчал вовсе. Глаза его, казалось, самым внимательным образом рассматривали содержимое стакана Г. Р., удивляя последнего той мрачностью, которая вдруг проступила на лице этого, так понравившегося Г. Р. человека. С чего бы это вдруг, подумал про себя Г. Р. и решил, что знает ответ на этот вопрос: конечно, это было связано с поездкой на машине. Нет сомнения, что сама машина не могла не понравиться человеку, знающему в автомобилях толк, а в том, что господин Милан был именно таким человеком, Г. Р. не сомневался. И вот сейчас (Г. Р. все более утверждался в правильности своей догадки) он решает, что ему делать. Зачем ему, человеку в летах (а для Г. Р. даже сорокалетний возраст означал глубокую старость), да, зачем ему, пожилому человеку, спортивная машина на двоих, стоящая целое состояние? Разве что для того, чтобы пускать пыль в глаза молоденьким девушкам… но это было совсем не похоже на господина Милана. Сам Г. Р. собирался после свадьбы с Теей продать «Ламборджини» и купить роскошную семейную машину, в которой удобно и безопасно будет ездить с Теей и детьми. И если так, он уже сейчас, в принципе, мог уступить эту игрушку приятнейшему господину Милану, если тот еще не отказался от своей дорогостоящей прихоти, что заодно избавило бы его от долгих недель ожидания.

— Мой молодой друг, — сказал господин Милан, отставляя пустой стакан, — вы не должны на меня сердиться за то, что я отнял у вас столько времени. Во всем виноваты ваша великолепная машина и мой эгоизм. Вы не сердитесь на меня, скажите честно?

И Г. Р. честно сказал, что нет, разумеется, не сердится. Честное слово. Более того, он очень рад знакомству с господином Миланом. И если уж быть совсем откровенным, эта поездка даже встряхнула его. Он был рад отвлечься, он не в состоянии сейчас сосредоточиться на чем-либо серьезном. Дело в том, признался Г. Р. господину Милану, что в самое ближайшее время его, Г. Р., жизнь изменится самым кардинальным образом. Через месяц состоится его свадьба, да, господин Милан, я женюсь на лучшей в мире девушке, и, если случай позволит, я с удовольствием представлю вас своей невесте. А сейчас он счастлив, невероятно счастлив. Медовый месяц у них уже был — во Франции…