Минный дрейф - [18]

– Кто сидит-то? – Дмитрий Анатольевич немного растерялся от внезапного крика.

– Да бобр же! – сообщил Свиристелкин. – Здоровый такой! Должно быть – бобриха. Увидала меня и – шасть! – в пещеру, – тараторил рабочий, натягивая на ноги просторные бахилы. – Тут как раз один из входов в катакомбы. Не так чтоб очень широкий, но – ничего, я до нее доберусь! Так что, Анатольевич, готовь четыре сотни! – С этими словами возбужденный зверовод, вооружившись подсадком, стал осторожно спускаться к воде, цепляясь за колючие можжевеловые ветки.

Дмитрий Анатольевич подошел к краю обрыва и стал наблюдать за спуском. Верткий мужичок быстро одолел крутой спуск, буквально продрав телом дорогу в кустарнике, осторожно двинулся к невысокому входу в пещеру и спустя всего несколько минут скрылся под кварцевым сводом, почти по самую грудь погрузившись в воду.

Дмитрий Анатольевич нетерпеливо потоптался по береговой кромке, присел на корточки и возбужденно потер руки. Еще бы! Если бобров не украли, а они просто сбежали, как и предполагал представитель местной прокуратуры, то вряд ли они расползлись по всему течению Тосны. Скорее всего – километра на два-три вверх и вниз по течению. А раз так, то за пару дней местные аборигены их тут живо повыловят. Может, конечно, не всех, но, поскольку живут бобры колониями, то отлавливать их поодиночке не придется. И коль скоро они за час нашли такую колонию, то за пару дней…

Внизу, у самого входа в пещеру, снова что-то негромко плюхнуло по воде, и хозяин зверофермы напряженно стал вглядываться в проторенный рабочим коридор: еще один бобер, или, может, это уже Свиристелкин возвращается?

– Гоп-гоп-гоп! – громко крикнул хозяин зверофермы, схватил ком земли и швырнул вниз, пытаясь спугнуть затаившегося около входа в катакомбы бобра. – А ну-ка, зараза, покажись!

Ком земли громко ударился о воду, но вместо бобра из пещеры головой вперед медленно выплыло тело его работника.

Дмитрий Анатольевич истошно завопил, вскочил на ноги и бросился прочь от этого страшного места. Вместо пойманного бобра рука мертвого Свиристелкина сжимала небольшой металлический стержень, который торчал из окровавленной глазницы зверовода…

Глава 11

– Не стесняйтесь, Наташенька, идите сюда, – проворковал Полундра, пришвартовав лодку неподалеку от лагеря, но так, чтобы между суденышком и берегом оставалось метра два воды. Сам он, обутый в высокие, почти до пояса, рыбацкие бахилы, спрыгнул в реку и теперь стоял в воде, игриво протягивая девушке руки. – Раз уж ты моя любовница…

На гидрографе были невысокие, изящные резиновые сапожки, которые вряд ли спасли бы ее от воды: у берега здесь было выше колена. Поэтому девушка размышляла недолго и без каких-либо эмоций приняла объятие рук Сергея.

Приняв драгоценную ношу, Полундра нарочито медленно двинулся к лагерю, с каждым шагом все крепче прижимая пахнущую рекой девушку к себе.

– Можешь обнять за шею, – посоветовал елейным голосом боевой пловец. – Мне так будет удобнее нести. Ты что? – неожиданно взвился он, едва не уронив гидрографа в реку. – Чего ты щиплешься?

– Ты – не удав, – спокойно ответила девушка, – а я не кролик. Что ты меня жмякаешь? Больно. А пообедать тебе мною вряд ли удастся.

– Я и не думал, – презрительно фыркнул старший лейтенант, – подумаешь… – Он опустил девушку на поросший травой берег и направился обратно к лодке за нехитрой поклажей.

Из-за невысокого кустарника показалась голова Геннадия Геннадьевича:

– Вовремя явились, – обрадованно произнес он, – ужин как раз поспел. А что тут у вас произошло? – поинтересовался он, глядя на надутого Полундру, который вытаскивал из лодки снаряжение, и хитро улыбающуюся Наташу. – Поругаться уже успели, что ли?

– Свой статус выясняли, – ответила девушка. – Ваш подчиненный меня в свои любовницы записал, а я, знаете ли, как-то против этого.

– Ну и зря, – негромко пробурчал Полундра, и Наташа, не выдержав, громко рассмеялась. Смех у нее, как и сама девушка, был потрясающе красивый. Александр тоже улыбнулся. Небольшой конфликт был разрешен.

– Ладно, идите к стойбищу, – поставил точку в этом деле Малиновский. – Я сейчас подойду, только удочки достану. Поздно уже для рыбалки, поплавков не видно, – добавил он и двинулся в сторону небольших зарослей камыша.

Наташа и Сергей быстро переоделись в ветровки, сменили резиновую обувь на удобные кроссовки и уселись возле костра. Вскоре подошел Малиновский, и троица расположилась на ужин.

– Хорошо… – мягко протянул Сергей, засовывая в тлеющие уголья несколько картофелин. – Романтика…

Вечер и в самом деле напоминал эпизод из фильмов 60-х годов. В темнеющем августовском небе зажглись первые звезды, круг от света костра с каждой минутой становился все ýже, прижимая теснее друг к другу сидящих вокруг очага людей. Над котелком колдовал Малиновский, разливая по тарелкам густую, пахучую уху. На самодельном мангале запекался недавний улов, покрываясь аппетитной желтой корочкой. Рядом, на импровизированном столике лежал мягкий, крупно нарезанный хлеб, дымилась размятая вареная картошка с кусками тушеного мяса, свежие огурцы, помидоры и перья зеленого лука.