Минные заградители типа «Амур», 1895–1941 гг. - [18]

В это время из-за мглы и тумана “Амур” и миноносцы не были видны с Золотой Горы. На высоте 218 Ляотешаня матросы под руководством лейтенанта В.Н. Черкасова осуществляли установку орудий. С этой высоты был виден “Амур”, затем полоса тумана, за которой находился японский отряд контр-адмирала Дева. Черкасов вспоминал: “Я видел опасность, в которой находился “Амур”, но никак решительно не мог дать знать об этом ему”.

Окончив постановку мин, транспорт с миноносцами повернул на запад. В этот момент над полосой тумана в восточном направлении обнаружили дымы японских кораблей. Отойдя от минного заграждения на 2 мили, Иванов лег на входной створ к Порт-Артуру, и дал полный ход. Четыре миноносца шли впереди и два сзади. Придя на внешний рейд, Иванов отпустил корабли охранения, и вслед за ними в 17 ч 25 мин вошел в гавань. На флагманском броненосце был поднят сигнал: “Адмирал изъявляет свое особенное удовольствие”. Однако, когда командир “Амура” доложил Витгефту, что заграждение выставлено мористее, “удовольствия” адмирал не выказал. В принципе за неисполнение приказа следовало его отдать под суд, но на это Вильгельм Карлович не решился, а последующие события показали, насколько Иванов был прав.

Решительность командира обеспечила выполнение боевой задачи, но пренебрежение минной опасностью могло бы привести к гибели корабля. Две пары тралов, разнесенные на две мили, при навигационных средствах того времени и сильных течениях рейда не могли обеспечить безопасность проводки даже одного корабля.

На следующий день, 2 мая блокаду у Порт-Артура поддерживал отряд под командованием адмирала Насиба в составе броненосцев “Хатсусе”, “Сикисима”, “Яшима”, крейсера “Касаги” и авизо “Тацута”. Отряд вышел в море с рейда Эллиот, где располагалась маневренная база японского флота, и утром подошел к Ляотешану.

Рапорт командира минного транспорта “Амур” временно и.д. командующего эскадрой Тихого океана контр-адмиралу Витгефту

1 Мая 1904 г. № 644. >{50}

Сего числа, в 2 ч 25 мин пополудни, снялся с якоря и, совместно с отрядом миноносцев, вышел в море для постановки минного заграждения. Следуя и маневрируя соединенно с миноносцами, прошел 10 миль по выходному створу, затем переменил курс на O(st), на котором продержался две мили, после чего лег вновь параллельно створу на S, послав миноносцы вперед; начал постановку заграждения. Всего поставлено 50 мин по курсу параллельному входному створу, на протяжении 12½ кабельтовых; карту с показанием поставленного заграждения при сем представляю.

По окончании работы возвратился в Порт-Артур совместно с миноносцами и стал на якорь на прежнем месте.

Считаю своим долгом донести Вашему Превосходительству, что офицеры и команда вверенного мне транспорта выполнили эту серьезную боевую постановку заграждения с полным спокойствием и редким усердием; эта молодецкая работа была произведена как на смотровом учении. Все мины стали вполне удачно; не было ни потонувших, ни всплывших.

Капитан 2-го ранга Иванов

Рапорт командира минного транспорта “Амур” Начальнику отряда прибрежной обороны контр-адмиралу Лощинскому

4 июня 1904 г.

На основании резолюции Вашего Превосходительства, положенной на отношении штаба Временно И. Д. старшего флагмана и Командующего эскадрой Тихого океана от 3 мая сего года за № 159, доношу, что, находясь с 26 апреля в полной готовности к немедленному выходу в море для постановки минной банки и получив 1 мая в начале 2 часа дня благоприятные сведения о положении блокирующих нас неприятельских судов, в 2 часа 25 мин пополудни, с разрешения Вашего Превосходительства, снялся с якоря и пошел в море, имея приготовленными 50 шаровых мин. Пройдя боновые и иные заграждения рейда, вступил на линию выходного створа, где меня ожидали миноносцы странами, которым заранее указал их место в походном строю.

1-я пара, из миноносцев “Смелый” и "Стройный” у начала выхода и 2-я из миноносцев “Скорый” и “Сердитый”, в расстоянии 2 миль к югу от первой пары, по той же линии выходного створа. Миноносцы "Внимательный” и “Выносливый” имел без тралов для охраны порученного мне отряда. Вступив за первой парой, поднял свой сигнал “иметь 10 узлов хода”; вслед за этим, опасаясь, что более глубоко сидящие миноносцы 1-го отряда могут наскочить на неприятельские мины, приказал им вступить мне в кильватер. Передняя пара миноносцев с тралом в это время подвигалась на юг, со скоростью около 5-6 узлов, как это было раннее условлено. На траверзе неприятельского брандера, затонувшего у рифа бухты Белый Волк, трал у миноносцев “Смелый” и “Стройный" лопнул; тотчас же сигналом приказал им убрать трал и идти впереди 2-й пары тралящих миноносцев для разведки и освещения скрытой от меня части горизонта за полуостровом Ляотешан, а сам продолжал идти тем же курсом за тралом 2-й пары, подняв им сигнал “иметь 10 узлов ходу”.

Вскоре, по проходе параллели мыса Ляотешан, лопнул трал и у второй пары миноносцев. Приказал им убрать тралы и идти форзейлями. Имея впереди, по горизонту, небольшую мглу и не видя неприятельских судов, дал полный ход, поднял сигнал 17 узлов, имея курс по выходному створу. Пройдя 6, а затем и 8 миль от Порт-Артурского маяка, т. е., приблизительно указанное мне для постановки место, я решил воспользоваться благоприятствовавшими мне обстоятельствами и поставить минную банку дальше, а именно в расстоянии в 100-110 кабельтовых от Золотой горы, где, по моим наблюдениям, за последнее время чаще всего держались блокирующие нас большие неприятельские суда, а потому прошел дальше и, в расстоянии 10 миль от Порт-Артурского маяка, поднял сигнал: “повернуть всем вдруг влево на 8 румбов”, т. е., на курс Ост. На этом курсе пролежал две мили, после чего, по сигналу повернуть всем вдруг на 8 румбов вправо, вновь, совместно с миноносцами, лег на курс параллельный выходному створу, уменьшил ход до 6 узлов и приказал миноносцам держаться впереди транспорта. По исполнении миноносцами последнего сигнала, начал постановку минного заграждения.