Минна фон Вангель - [11]

— Мне приходится совершать странные поступки: я пишу письмо, которое может поставить меня в смешное положение, но по крайней мере я не хочу давать повода думать, будто я прячусь.

— Но мне именно нужно, чтобы вы спрятались, — надменно сказала Минна. — Хотите ли вы отомстить за меня, да или нет? Я вовсе не желаю, чтобы г-жа де Ларсе была обязана мне счастьем стать вдовой!

— Держу пари, вы предпочли бы, наоборот, чтобы ее муж стал вдовцом!

— Какое вам дело до этого? — ответила Минна.

В результате очень резкого разговора граф ушел взбешенный; однако, поразмыслив, он решил, что клевета, которой он страшился, его не коснется. Тщеславие напомнило ему, что его храбрость всем известна. Одним шагом он мог исправить все сумасбродства своей молодости и мгновенно завоевать блестящее положение в парижском обществе, — ради этого, пожалуй, стоило воздержаться от дуэли.

Г-н де Рюпер был первый, кого Минна увидела в Шармет на следующий день по возвращении из Экса; она обрадовалась ему; но в тот же вечер ее спокойствие было снова нарушено: пришел г-н де Ларсе.

— Я не хочу подыскивать ни предлогов, ни извинения, — сказал он просто. — Я не могу жить, не видя вас, а сегодня уже две недели, как я вас не видел.

Минна тоже считала дни; никогда еще ее не тянуло к Альфреду с такой силой, как сейчас, но она боялась, как бы у него не вышло дуэли с графом. Она старалась выпытать у него какие-нибудь сведения о перехваченном письме; он ничего не сказал, хотя был явно озабочен.

— У меня большое огорчение, — признался он наконец. — Оно не касается ни моего положения, ни денег, и единственный результат постигшей меня неприятности — это то, что моя страстная дружба к вам возросла еще больше. Меня приводит в отчаяние, что сознание долга не имеет больше власти над моим сердцем: я не могу жить без вас.

— И я никогда не смогу жить без вас, — ответила Минна, беря его руку и осыпая ее поцелуями, но в то же время защищаясь от его объятий. — Думайте только о том, чтобы сохранить свою жизнь, потому что я ни на час не переживу вас.

— Ах, вы знаете все! — сказал Альфред, делая над собой усилие, чтобы не продолжать разговора.

На следующий день после возвращения в Экс г-н де Ларсе получил еще одно анонимное письмо, в котором ему сообщали, что, пока он был в горах (на самом деле он был в Шамбери), его жена принимала у себя г-на де Рюпера. Письмо кончалось следующими словами:

«Сегодня в полночь снова ожидается посещение господина де Рюпера... Я знаю, что не могу внушить вам доверия, но прошу вас, не действуйте опрометчиво. Дайте волю своему гневу лишь в том случае, если вы собственными глазами удостоверитесь, что для этого есть основания. Если я ошибаюсь и ввожу вас в заблуждение, все ограничится тем, что вы проведете одну ночь где-нибудь в потайном месте возле спальни госпожи де Ларсе».

Это письмо сильно смутило Альфреда. Вслед за тем он получил несколько строчек от Аникен:

«Мы прибыли в Экс, госпожа Крамер ушла к себе в комнату; я свободна, приходите».

Г-н де Ларсе решил, что до того, как он устроит засаду около дома, он успеет еще побыть минут десять с Аникен. Он пришел к ней крайне взволнованный. Приближалась ночь, которая должна была быть решающей как для Минны, так и для него; но Минна была спокойна. На все возражения, которые выставлял ее разум, она отвечала одним словом: «смерть».

— Вы молчите, — сказала Минна г-ну де Ларсе, — с вами происходит что-то странное; вам не следовало огорчать меня, явившись в таком состоянии, но раз уж вы пришли, я хочу, чтобы вы оставались со мной весь вечер.

Против ожидания Альфред сразу согласился; в решительных обстоятельствах сильные натуры создают вокруг себя атмосферу великодушия, иначе говоря — счастья.

— Я собираюсь заняться дурацким ремеслом мужа, — открылся ей, наконец, Альфред. — Я решил спрятаться у себя в саду, это наименее постыдный способ выйти из позорного положения, в которое меня поставило анонимное письмо.

И Альфред дал Минне прочесть его.

— Какое право вы имеете позорить госпожу де Ларсе? — воскликнула Минна. — Разве вы не находитесь фактически в разводе? Вы покинули ее и отказались от всяких прав на ее сердце; вы бездушно предоставили ее одиночеству и связанной с ним скуке, столь естественной для молодой тридцатилетней женщины, богатой и никогда не знавшей горя. Неужели она не вправе иметь возле себя человека, который развлекал бы ее? И вы говорите мне, что любите меня, вы, более преступный, чем она, ибо вы первый нарушили узы, связывающие вас! Безумец, вы хотели обречь ее на вечную скуку!

Этот образ мыслей был слишком возвышен для Альфреда, но тон, каким Минна произнесла эти слова, вдохнул в него силу. Он сам удивлялся власти, которую она имела над ним; он был очарован ею.

— Пока вы будете разрешать мне видеться с вами, я не буду знать той скуки, о которой вы говорите.

В полночь все было спокойно на берегах озера; тишина была такая, что можно было бы различить шаги крадущейся кошки. Минна последовала за Альфредом, который укрылся в тени буковой изгороди, какие еще встречаются в садах Савойи. Вдруг какой-то человек перепрыгнул через ограду сада. Альфред хотел броситься к нему, но Минна удержала его.