Минки М.О.Н-ки - [7]

— А потом? — давясь от смеха, спрашивает лейтенант.

— А что потом. Он быстро садится за свой столик и продолжает пить чай и есть хлеб с маслом. Но одна, деликатная половина роты уже матюкнулась и отказалась от своей пайки. А другая половина просто посмеялась, но затем пьет чай с дополнительным, вторым бутербродом.

— Весело вы там завтракали. — смеется Олег.

— В следующий раз он что-нибудь другое отморозит, но в таком же духе. А потом наш старшина за эти шутки стал его в наряд по роте назначать и требовал от дежурного ставить его дневальным по столовой, который накрывает на столы.

— Ну и как, кончились шуточки?

— Еще хлеще пошли. Он такое начинал рассказывать, что уже соседняя рота перестала масло есть.

— А этот Кудрат, что он делал? — Вставая за нами из-за стола, спрашивает Руслан.

— А он — чемпион училища по боксу и рукопашному бою. Душа у него добрая и он на эти шутки внимания не обращал. Хотя завалить мог любого. Он даже посмеивался над вполне невинными шалостями. Остальные же приколы совершались в его отсутствие, когда он этого не слышал. Человек-то он добрый, но на всякий случай шутить надо…. — я остановился перевести дух.

— … так, чтобы затем не портилось здоровье, — завершил мысль старший лейтенант Кириченко.

— Воистину, командир всегда прав…

* *

Через час мы находились уже на милицейском блок-посту, который находился в нескольких километрах от нашей временной базы. Здесь дежурили эмведешники из той же части, где мы сегодня забазировались.

Старший начальник блокпоста уже был предупрежден о нашем появлении и сразу же стал показывать нам огневые точки снайперов, которые по ночам обстреливали его подчиненных.

Блокпост находился на перекрестке шоссейных дорог и вокруг него было в общем-то открытое пространство. Только с одной стороны на расстоянии ста метров поднималась заросшая густым лесом оконечность горного хребта, откуда и стреляли чаще всего ночные «гости».

Мы минут десять рассматривали горный склон в бинокль и затем Олег предложил милицейскому начальнику самое простое решение:

— Можно там все подходы заминировать к чертовой матери. Пусть потом лазиют там сколько хотят, пока не надоест подрываться. У нас есть парочка мин, но этого маловато. Есть у вас что-нибудь?

Но у милиционеров, кроме стрелкового вооружения и ручных гранат, больше ничего не было. Да и местный майор не был в восторге от этой идеи:

— Там ихние пацаны со своими баранами ходят. Могут подорваться. Да и если там снайпер подорвется, так они потом наш блокпост совсем задолбят.

— Ну для пастушков можно таблички «Мины» повесить, если они читать умеют, — Резонно рассудил Кириченко. — А если вы боитесь снайпера завалить, то чего же тогда вы нас сюда звали. Сами жалуетесь, что по ночам духи жить не дают. А когда вам предлагают, как от них избавиться, так сами же и идете в отказ. Зачем тогда нас звали? Мы сейчас могли спокойно в Ханкале сидеть и отдыхать.

— Ну может быть как-нибудь по-другому можно с ними, — Растерянно глядя в сторону, высказался милицейский майор.

Мы невольно рассмеялись.

— Конечно можно. Нужно быстро засекать огневую позицию снайпера и немедленно открывать массированный огонь по этой огневой точке и путям возможного отхода стрелка. Но вы этого делать не можете. Засаду ставить здесь не получится. Вот и остается только минировать подходы к выгодным позициям для снайперской стрельбы.

На горном склоне мы довольно быстро обнаружили позиции, с которых ночной снайпер обстреливал ментов. Их было несколько и на одной из них Кириченко уверенно сказал:

— В последний раз он отсюда стрелял. Видишь пустую банку «кока-колы»? Там внутри должен быть пепел от сигареты или папиросы.

В пустой жестяной баночке действительно был пепел, который мелкими порциями высыпался наружу.

— Он где-нибудь прикуривает сигарету, потом вставляет ее в отверстие банки и потом спокойно идет ночью и курит себе на здоровье. Огонек сигареты остается внутри жестянки и его нихрена не видно. Или на огневой позиции он может ночью так сидеть часами, курить травку сколько хочет и ждать свою мишень. Ничем его не обнаружишь, ни в ночной бинокль, ни простым глазом.

— Нет. Можно заметить, — говорю я и беру банку в руку. — В бинокль Би-8, если его правильно зарядить. И на БМП-шках есть инфракрасный прицел, который реагирует на тепло. Банка хоть и не пропускает свет, но зато сама нагревается. Да и человек выделяет тепло. Но к этому надо заранее готовиться.

— На БМП это такой фонарь с черным стеклом? — спрашивает молодой лейтенант.

— То инфракрасный прожектор. Он подсвечивает местность для прицела инфракрасного. Но я его не знаю. Би-8 еще смогу зарядить. А про эту технику надо у пехотных офицеров спрашивать, которые общевойсковые училища заканчивали.

— Ну я владикавказское училище закончил. — Кириченко продолжал осматривать горный склон. — Кажется на первом курсе нам что-то объясняли про этот прицел, только это было давно..

— И неправда. — Пошутил лейтенант.

— Почему же. Если найти инструкцию к этому изделию, то можно спокойно разобраться. Пошли чтоли обратно на блокпост. — сказал Кириченко и направился вниз по склону.