Миниатюры с натуры - [11]
Мария Ивановна в среднюю ставню скреблась.
— Вы слышите или не слышите? Извините, заболталась я тут с кумой и забыла спросить: будить вас или вы будете еще почивать?
— Напочивался, — говорю. — Пойду.
— Куда?
— На ферму, к дояркам отправлюсь. Пойду и в поле, к механизаторам. Буду работать. Буду о скромных и честных, тружениках очерки писать.
— А про нас? Нашу природу опишете? — с интересом спросила кума Марии Ивановны.
— А как же! — говорю. — Опишу!.. Напишу и про вашу природу!..
ПРОКАТИЛИ ВОРОНУ НА ВОРОНЫХ
Сколько есть на земле советской, на земле колхозной хороших председателей. Заботливых руководителей!
Тысячи!.. Да разве тысячи? Миллионы растут!
Когда будут колхозную историю писать, — а ее непременно будут писать, — то напишут ясно и просто: вот там хорошо вели хозяйство, вот там хорошо руководили. А там — плохо… Потому что там председательствовал Сидор Ворона.
Хозяйничал Сидор Ворона на колесах. В городе жил-поживал, а в колхоз руководить наезжал…
Прилетит на легковой машине, высунет голову — да как начнет руководить, как начнет хозяйничать…
— Куда тебя нечистый прет? Под колеса лезешь! Не видишь, кто едет?
В машине он очень сердитым становился. Покрикивал и гневался…
Господи! Как он заковыристо наловчился колхозников подальше посылать…
Так пошлет, что даже кукуруза пригибается.
Вот та кукуруза, что над оврагом. Что с осени грустно покачивала спелыми початками до самой весны…
И в кабинете Сидор Ворона не очень стеснялся. И в кабинете крепкое словцо и вдвое и втрое загибал.
Здорово горло драл…
Рыба и та с испугу сбежала. К соседям уплыла.
Соорудили колхозники хороший пруд. Пруд — любо посмотреть.
В этом большом пруду развели зеркального карпа.
А вы и сами знаете — карп хорош в воде, хорош и на сковороде.
Да и в колхозном балансе по графе «прибыли» хорошо жабрами водит…
Ворона и начал, и начал:
— Я вам зеркального карпа дал? Дал. Я вам и щуку дам. Я вам и сома подложу… Только не вздумайте насмехаться! Не вздумайте колючки сочинять: «А Ворона-председатель обещает нам сома!..» Я не потерплю!.. Я!..
Рыба испугалась этого высокого «я». И взбунтовала воду. А вода — пока Ворона говорил эту зажигательную речь — взяла и прорвала плотину.
Зеркальные карпы вильнули хвостами в уплыли на соседскую сковороду.
Все-таки Ворона успел подложить колхозникам здоровенную свинью. Механическую…
Приобрели колхозники мощный двигатель, чтобы электрифицировать дома и фермы.
— Будьте уверены, я вам засвечу! — пообещал Ворона.
«Светил» Ворона по очереди. Говорят, так «засвечивал», что и в глазах темнело…
Это тем неспокойным, заботливым, которые частенько намекали:
— Сидор! Не знаем, как вас по отчеству звать-величать, позвольте вам напомнить — двигатель в бурьяне ржавеет!
Пока Ворона «засвечивал» людям, двигатель взял и опрокинулся набок.
Полежал он еще годик в бурьяне и сам засветил ребрами. Детки играли да из него гаечки поотвинчивали…
Вот так на колесах Сидор Сидорович и хозяйничал. Из легковой машины руководил!…
Конечно, такой мелкий агрегат, как кормодробилка, ржавчина успела съесть.
Приехал Ворона, выглянул из окошечка и начальственно спросил:
— Ест?
— Ест, — отвечают.
— Кормодробилку?
— А какого же черта, — известно, кормодробилку!
Поговорил-поговорил Ворона да и уехал домой, в город. В городе и хата белая, и жена милая…
В легковой машине тепленько, сиденье мягкое. Ржавчина сиденье не ест. Так что можно ездить сюда и туда: атмосферные условия позволяют… Рванет это Ворона домой, в теплые хоромы, а в коровниках ветер гудит, скотина ревет.
Коровы ревут неспроста; в яслях пусто, а в коровнике кругом дыры, собачий холод.
Шепнул Ворона заместителю: «Топи! Пусть не ревут! А то еще, чего доброго, в районе услышат».
Заместителя Ворона подбирал по себе. Подходящего.
Натолкал заместитель в печку строительного дуба кубометров двадцать, драгоценного бука, досок… Тех досок, какими намечали отремонтировать свиноферму.
Ворона ездил сюда да туда, а помощник коровок, обогревал и свои руки погрел…
Не поленился, подбросил дерева и на собственную усадьбу. Пусть лежит. Хорошее дерево, строительное, пригодится…
Погрел заместитель индивидуальные руки на колхозном дереве, смотрит — хватит! Пора переходить на другое топливо.
Перешел на солому. Накладет соломы на колхозного кабана, солома горит, а заместитель подсчитывает: «Хвост — туда, копыта — сюда, а сало и колбаска — нам с председателем за труды».
Слава богу, на паленом попался. Вернее, на недопаленном… Обжегся, дурень, на свинячьем хвосте.
Палил-палил свинью, а хвост недопалил. Так недопаленный и потянул домой вместе с кабаном.
Ох и вредные эти хлопцы, эти пронырливые комсомольцы! На дороге остановили:
— Дядя! Стойте! Вы, кажется, не рассмотрели. Это же колхозный кабан!
Ворона стал защищать хапугу, но ничего не вышло у них. Среди бела дня поймали заместителя, раскусили и его защитника.
Вечер… Клуб. В клубе полно людей: идет общее колхозное собрание.
— Мужики! — крикнула звеньевая Алена. — Вы хотя бы баб постеснялись, меньше дымили здесь! Вот ты, Максим! Сосешь цигарку, словно соску. И сосешь, и сосешь…
— Тетка Алена! Я сосу сознательно… Дым в рукав пускаю.
Книга повествует о «мастерах пушечного дела», которые вместе с прославленным конструктором В. Г. Грабиным сломали вековые устои артиллерийского производства и в сложнейших условиях Великой Отечественной войны наладили массовый выпуск первоклассных полевых, танковых и противотанковых орудий. Автор летописи более 45 лет работал и дружил с генералом В. Г. Грабиным, был свидетелем его творческих поисков, участвовал в создании оружия Победы на оборонных заводах города Горького и в Центральном артиллерийском КБ подмосковного Калининграда (ныне город Королев). Книга рассчитана на массового читателя. Издательство «Патриот», а также дети и внуки автора книги А. П. Худякова выражают глубокую признательность за активное участие и финансовую помощь в издании книги главе города Королева А. Ф. Морозенко, городскому комитету по культуре, генеральному директору ОАО «Газком» Н. Н. Севастьянову, президенту фонда социальной защиты «Королевские ветераны» А. В. Богданову и генеральному директору ГНПЦ «Звезда-Стрела» С. П. Яковлеву. © А. П. Худяков, 1999 © А. А. Митрофанов (переплет), 1999 © Издательство Патриот, 1999.
Скрижали Завета сообщают о многом. Не сообщают о том, что Исайя Берлин в Фонтанном дому имел беседу с Анной Андреевной. Также не сообщают: Сэлинджер был аутистом. Нам бы так – «прочь этот мир». И башмаком о трибуну Никита Сергеевич стукал не напрасно – ведь душа болит. Вот и дошли до главного – болит душа. Болеет, следовательно, вырастает душа. Не сказать метастазами, но через Еврейское слово, сказанное Найманом, питерским евреем, московским выкрестом, космополитом, чем не Скрижали этого времени. Иных не написано.
"Тихо и мирно протекала послевоенная жизнь в далеком от столичных и промышленных центров провинциальном городке. Бийску в 1953-м исполнилось 244 года и будущее его, казалось, предопределено второстепенной ролью подобных ему сибирских поселений. Но именно этот год, известный в истории как год смерти великого вождя, стал для города переломным в его судьбе. 13 июня 1953 года ЦК КПСС и Совет Министров СССР приняли решение о создании в системе министерства строительства металлургических и химических предприятий строительно-монтажного треста № 122 и возложили на него строительство предприятий военно-промышленного комплекса.
В период войны в создавшихся условиях всеобщей разрухи шла каждодневная борьба хрупких женщин за жизнь детей — будущего страны. В книге приведены воспоминания матери трех малолетних детей, сумевшей вывести их из подверженного бомбардировкам города Фролово в тыл и через многие трудности довести до послевоенного благополучного времени. Пусть рассказ об этих подлинных событиях будет своего рода данью памяти об аналогичном неимоверно тяжком труде множества безвестных матерей.
Мемуары Владимира Федоровича Романова представляют собой счастливый пример воспоминаний деятеля из «второго эшелона» государственной элиты Российской империи рубежа XIX–XX вв. Воздерживаясь от пафоса и полемичности, свойственных воспоминаниям крупных государственных деятелей (С. Ю. Витте, В. Н. Коковцова, П. Н. Милюкова и др.), автор подробно, объективно и не без литературного таланта описывает события, современником и очевидцем которых он был на протяжении почти полувека, с 1874 по 1920 г., во время учебы в гимназии и университете в Киеве, службы в центральных учреждениях Министерства внутренних дел, ведомств путей сообщения и землеустройства в Петербурге, работы в Красном Кресте в Первую мировую войну, пребывания на Украине во время Гражданской войны до отъезда в эмиграцию.
Для фронтисписа использован дружеский шарж художника В. Корячкина. Автор выражает благодарность И. Н. Янушевской, без помощи которой не было бы этой книги.