Мимикрия в СССР : воспоминания инженера, 1935 - 1942 годы, Ростов на Дону - [31]

Несколько растерявшись от неожиданности, я стала оправдываться:

— Да я и не работаю по воскресеньям. Сегодня это так, случайно.

— И случайно не стоит.

— По воскресеньям Бог велел ходить в церковь, а у нас в Ростове нет ни одной.

— Что церкви нет — не от вас зависит, а не работать — от вас.

Яков же Петрович работал и в воскресенье и мне было неловко уходить, когда он оставался работать, и я старалась уменьшить его пыл.

— Не сердитесь, Валентина Алексеевна, я ведь несколько раз просил вас не сидеть за работой так долго, как я. У меня особые причины спешить.

— Гл. инженер треста вами доволен, и вас, конечно, оставят на работе здесь.

— Гл. инженер доволен, а мирошник нет. Я у него как бельмо на глазу, нам теперь двоим здесь не работать, или я или он.

— Скорей всего вы. Если проект утвердят, реконструкцию поручат вам, а после этого оставят управлять мельницей.

— Я и хочу узнать об этом скорее, мне надо семью сюда перевозить скорее.

— Почему вам так хочется работать в Ростове?

— Здесь жить легче. В большом городе можно купить и одежду и пищу, а в станице ничего не достанешь. Я недавно ходил смотреть: в коммерческих магазинах много товаров, правда, очереди, но жена не затруднится постоять, если надо, а у меня еще два сына растут, замечательно способные ребята. А здесь и школы лучше, и несколько ВУЗов. Они будут учиться, не уходя из семьи.

— Квартиру трудно будет найти для семьи, мальчикам нужна будет отдельная комната.

— Не так трудно, как вы думаете. Мы неприхотливые, на окраине нетрудно найти две-три комнаты, правда без особых удобств, но мы привыкли жить в станице без удобств, жена и теперь таскает воду из колодца домой. Разницы большой не будет.

— Ваша жена не собирается работать?

— Нет. Видите ли, она у меня малограмотная, да и я не хочу, чтобы она работала. Жена должна смотреть за домом и детьми.

— Вы все еще хотите жить по "домострою".

— А что это за ,домострой"?

— Закон о том, как должны вести себя жена и дети. Написанный в древней России.

— Я думаю, во все времена одно и то же: если женщина вышла замуж и имеет детей, она должна смотреть за ними и мужем. Конечно, если есть возможность нанять няньку и прислугу, тогда другое дело.

— Как это случилось, что ваша жена малограмотная? Ведь она молодая?

— У нее не было возможности учиться. В двадцать втором году она вместе с семьей приехала из России на Кубань в поисках хлеба. Родители ее скоро умерли и она осталась сиротой, ей тогда было четырнадцать лет. Она пошла в работницы; переменив несколько хозяев, попала к моим родителям, так я ее и встретил. Забавно было, я был тогда студентом и моя мать ожидала, что я женюсь на учительнице или вообще на интеллигентной женщине, а я, как увидел Саню, так и влюбился и уже ни на кого не обращал внимания. Мать старалась нам помешать, буквально не спускала с нее глаз, а мы все же ухитрились встречаться. Ну, а когда Саня забеременела, родители больше не сопротивлялись.

Им еще не нравилось, что она иногородняя, а я казак. Мать до сих пор изумляется: где и как мы встречались?

— Вероятно, она очень красивая, что вы так сразу в нее влюбились?

— Нет, она самая обыкновенная на вид, но она замечательно добрая и веселая, всегда поет. Она раньше пела в церковном хоре.

Почти каждый вечер мы работали до десяти или одиннадцати часов. Иногда мы прерывали работу, отдыхали. Во время таких пауз, мы разговаривали и я хорошо узнала Стрючкова. Раз он рассказал мне о своей первой работе.

— Окончив техникум, я поехал на мельницу, в отдаленную станицу в качестве начальника смены, и решил показать, на что я способен, работал как вол. Моя жена и ребенок не жили со мной, а остались с моими родителями. Ну мой директор решил, что я не люблю жену, стал меня часто приглашать к себе, познакомил меня со своей дочкой. А дочка у него — стерва! Ей всего восемнадцать лет было, а она уже не с одним путалась. Я ей понравился и она чуть ли не с первой встречи назначила мне свидание у себя в спальне. Я, конечно, пошел. Скажу вам откровенно, я всегда был большой охотник до женщин. Помани меня пальцем хорошенькая и я пойду, а эта девчонка была хорошенькая. Отец, заметив нашу взаимную склонность (матери у нее не было), однажды вызвал меня к себе в кабинет и говорит: "Яков Петрович, я заметил, что ты неравнодушен к Верочке, так вот я тебя предупреждаю: не балуй! Или женись на ней или оставь ее. Захвачу вас вместе в неподходящем месте, пристрелю тебя!" И при этом похлопал рукой по кобуре револьвера, который носил всегда при себе. Я хотел было сказать ему: поздно, брат, хватился, ну да не мое это дело. Я говорю: как могу я жениться, тов. директор, у меня есть семья, жена и ребенок? А он говорит: "От жены ты легко можешь избавиться, пошли ей развод вот и все дело. Мы тебя скоро сделаем мирошником, так что у тебя будут деньги платить алименты на ребенка".

— Я не собираюсь разводиться с женой. — "Ну смотри, я тебя предупредил".

— Вы ее после этого оставили?

— Нет, я не мог, она не хотела. Ей было все равно, женат я или нет. Только один раз, когда я днем был у нее в комнате, отец неожиданно пришел со службы, и прямо к ней. Я успел спрятаться, и только после этого я узнал, что он действительно собирается исполнить свою угрозу. Я стал просить об увольнении, и он меня не задерживал.