Мимикрия в СССР : воспоминания инженера, 1935 - 1942 годы, Ростов на Дону - [24]

Меня чуть не вытошнило, слушая его, и я перевела поскорей разговор на другое.

— Что, жизнь действительно была так интересна у Макаренко, как описано в книге?

— Не совсем так. Книга романтизирует события, иначе не интересно было бы читать. Но в основном правда. Многие мальчишки не поддавались обработке и убегали, дисциплина была невыносима для них, а я поддался довольно легко.

— Вы в комсомол записались еще в школе?

— Да.

— Я думаю, вам были трудны после свободы беспризорника дисциплина школы и дисциплина комсомола.

— Сделавшись комсомольцем, я сам стал дисциплинировать своих товарищей и это было интересно.

Дисциплинировать товарищей он продолжает и теперь. Кроме работы на комбинате, он еще член крайкома комсомола.

*

Сегодня поденщица, приходившая каждую субботу делать большую уборку в квартире, мыть полы, окна, выбивать пыль из постелей и т.п., задержалась допоздна; я думаю, она заговорилась с Давыдовной, когда меня не было дома. Она ушла, унося с собой белье для стирки, когда было уже совсем темно.

Вскоре ее привел к нам обратно милиционер. Поздоровавшись со мной по-военному, он сказал:

— Эта гражданка говорит, что несет ваше белье для стирки к себе домой. Это правда?

— Правда, почему вы ее задержали?

— Подозрительно! Бежит ночью с большим узлом. Я решил проверить.

— Я бежала потому, что у меня дома маленький ребенок…

Милиционер, извинившись, ушел.

Наташа наблюдала эту сцену с необыкновенным вниманием. Немного погодя возвратился Сережа и она сразу же бросилась к нему.

— Папа, угадай, кто к нам приходил? Кто-то очень интересный.

— Бармалей?

— Нет.

— Буратино?[4]

— Нет, ни за что не угадаешь! Милиционер! Настоящий милиционер в форме, в фуражке и с револьвером! Он, когда вошел, сделал маме вот так, — и она изобразила, как милиционер сделал "под козырек".

— Да что ты! — удивился Сережа. — Зачем же он приходил?

— Он арестовал Степановну и привел ее к маме. Думал, что она жулик, а мама сказала ему, что Степановна не жульница, а милиционер сказал: зачем же она бежала с узлом? — а Степановна сказала, у нее дома маленькие дети, а милиционер сказал, он должен был проверить, а потом он сказал "извините гражданка" и ушел.

— Смотри-ка, целое событие, а что стало со Степановной?

— Ушла домой с милиционером.

Потом, когда Наташа заснула, Сережа спросил:

— Почему Наташа пришла в такое возбуждение при виде милиционера?

— Наташа и Давыдовна, гуляя, часто останавливаются на площади Карла Маркса и наблюдают работу милиционеров. У Давыдовны муж был милиционер и она подробно объясняет Наташе, как милиционер следит за порядком в городе. Наташе милиционер кажется очень важной персоной. Он поднимает руку—и все движение останавливается. Он показывает, кому ехать, а кому ждать. Вот она и обрадовалась, увидев его так близко у нас в доме.

Весной к нам на гастроли приехала труппа оперы и балета из Свердловска. Один из наших счетоводов, выступавший также по местному радио как певец, сообщил о предстоящем приезде труппы задолго до того, как в городе появились объявления. Придя раз в контору, он сказал:

— Товарищи, ни за что не пропустите послушать эту труппу. Особенно позаботьтесь достать билеты на "Бориса Годунова". Постановка особая, юбилейная — сто лет со дня рождения Мусоргского. Мне рассказывали, что почти весь реквизит на эту постановку: утварь, костюмы, мебель — настоящий, взят из музея. А артист, который поет Годунова, замечательно хорош, я слышал его по радио. Боже мой! Когда он поет: "Все мальчики кровавые в глазах…" — мороз по коже продирает!

— Ну какая там может быть хорошая труппа из Свердловска, — сказал Коваль, — вот если бы из Большого приехали, тогда другое дело.

— Свердловская труппа если и уступает московский, то ненамного. Мухтарова и Бадридзе были переманены в Москву из Свердловска. Попасть в Свердловскую оперу — все равно что выдержать экзамен на отлично! Когда-то Свердловская опера была под покровительством уральских золотопромышленников, денег на нее они не жалели — ну, с тех пор так и идет: хорошая школа, декорации, костюмы… словом, традиция.

Обыкновенно оперный сезон открывался оперой "Аида", но свердловцы привезли только оперы русских композиторов и многие ростовчане, в том числе и я, страшно жалели, что не услышим в их исполнении этой прекрасной оперы. Они открыли сезон "Борисом Годуновым". Постановка была изумительной; один эпизод был особенно замечателен. Когда Борис, в полном царском облачении, вышел, показав свое согласие на царствование, в зале поднялась такая овация, какой я никогда не слыхала до этого. Многие аплодировали стоя. Конечно, предполагалось, что публика аплодирует костюму Бориса, который действительно был не бутафорский, а царский из музея, но я — и я уверена, что и многие другие, — аплодировали появлению русского царя!

Свердловская опера оправдала свою репутацию, не менее хорошо была поставлена "Русалка". Обстановка, утварь в княжеских хоромах и одежда, очевидно, были сделаны еще в дореволюционные времена. Удивительно, как это Москва их еще не обобрала.

В то время, когда Свердловская опера еще гостила в Ростове, к нам приехал на несколько дней папа. Он никогда не видел настоящего балета, и я пошла доставать билеты на идущее в следующий вечер "Лебединое озеро". К моему великому огорчению, все билеты на ближайшие дни были распроданы, но после моих усиленных просьб кассирша сказала, что если мы согласны сидеть сзади всех в директорской ложе, то она, сочувствуя моему желанию привести папу, продаст нам еще два лишних билета туда. Я, конечно, согласилась.