Милосердие весны - [7]

                        иду в леса,

Кой-что держу там на примете…

Вокруг стогов кружит лиса —

Опять мышкует на рассвете.

Пока весна —

                   махай хвостом.

Да я-то и зимой не трону.

Шуршат ежи сухим листом,

Из листьев нацепив корону.

Окликнул журка с высоты —

Не все повысохли болота.

Сломались зимние мосты —

И до чего ж дышать вольготно.

ОСЕННИЙ МОТИВ

Не из тарелки взять

                              с цветной каемочкой,

Из углей выхватить,

                               как сам огонь, —

Картошку черную

                           с хрустящей корочкой

И покидать с ладони

                                на ладонь.

Напополам ее

                     сломаю, угольну,

Вдохну картофельный

                                   здоровый дух…

За плугом хаживал —

                                 не родич увальню, —

Один во полюшке

                            пахал за двух.

И до чего ж вкусна

                             картошка осенью

Под ясным куполом

                               среди полей!

Поля пронизаны

                         сквозною просинью,

А ветер к вечеру

                         все злей и злей.

Комбайны замерли,

                              зарей умытые,

Подняли хоботы

                         и смотрят вдаль.

Как перед праздником,

                                    душа открытая

Вбирает тихую

                      полей печаль.

А в небе лебеди,

                         как откровение,

На солнце красное

                             косяк плывет.

И горько-сладостно,

                               пусть на мгновение,

От непонятного

                         душа замрет.

ЗАВИСТЬ

Теперь, как видно,

Гость я тут,

Среди родимых пажитей.

Дома колхозные растут —

Не мною, братом нажиты.

Поля одеты в зеленя —

Все братовы старания…

И даже на покос меня

Он нынче не заманивал.

Во двор он на своем стальном

Под сумерки подкатится,

Меня употчует вином,

Поздравит со свиданьицем.

А утром приведет коня,

Ударит конь копытами

И покосится на меня,

Лоснясь боками сытыми.

Я замшевой губы коснусь —

Ладонь теплом порадую.

Забытая одарит грусть

Нежданною наградою.

Давно меня сюда манит

(Хотя спокоен с виду я).

По-местному — я знаменит.

А брату вот завидую.

«Покоят клены в мягких лапах…»

Покоят клены в мягких лапах

Земли осеннюю печаль.

Поля в рыжеющих накрапах,

Промытая дождями даль.

На взгорке избы в два рядочка,

И врезанные в синь леса.

И над земной печалью строчка

Прошила тонко небеса.

«Курлы» — последнее признанье

И откровенное прости.

Оно —

        извечное страданье…

На неизведанном пути…

Я погляжу из-под ладони —

И станет на сердце грустней:

Клин журавлиный тонет,

                                        тонет

Среди распахнутых полей.

РОДНОЕ

Мне кажется,

Прежний я,

                прежний,

И давние думы свои

Несу затаенно и нежно

Туда, где живут соловьи.

Как будто и нет за плечами

Далеких морей,

                        городов.

Не здесь ли мечталось ночами:

Увидеть бы сказочный Гдов!

И что ж,

Повидал я с лихвою…

И вновь на пороге стою.

С покорной стою головою,

Невольной слезы не таю.

Прижался горячей щекою

К березе,

Что вышла навстречь.

Вот здесь,

             предаваясь покою,

Стояла кормилица-печь.

Под горку сбегали ступени,

А там — голубели пруды.

Невольно я встал на колени,

Нащупал ступенек следы.

Остались сады и болото.

Что поле питало росой.

Тропинка вела на охоту,

А эта —

          на пожню с косой.

Отсюда уехали люди,

Уехали,

         хутор любя.

И пусть нас никто не осудит,

Мы сами

             осудим себя.

Я тот же,

Мне кажется,

                   прежний,

Но что-то уже не дано…

Хотя прихожу я с надеждой

На хутор, забытый давно.

ИЗ МОЕЙ РОДОСЛОВНОЙ

Почтительно притихли братья,

Внимая батиным словам:

— Не на блинах, поди, у сватьи

И за дела пора бы вам!.. —

Так повелел дорожный мастер

Своим верзилам-сыновьям.

Антон послал сынов за счастьем

Которым не разжился сам.

Сыны отца не посрамили.

Но враг в бою двоих скосил.

И стала громкою фамилия,

Которую мой дед носил.

Однако деду не до славы —

Беда, как на плечи гора.

В лугах сынов заждались травы.

Дед, молча, курит до утра.

Иван под Гдовом комиссарит —

Опять ушел на Булака.

Оттуда натянуло хмари,

А что к чему?..

Палят пока.

Не спится деду:

Думы, думы —

За дальним счастьем ходоки.

Меньшого, Павла, к односуму

Он шлет узнать —

Тому с руки.

Ивана пуля пощадила,

А значит, повезло и мне…

В деревне подымалась сила,

Рожденная в крутом огне.

Одно Антону не по нраву —

Иван забыл совсем про дом.

Земля — налево и направо,

А он спешит в волисполком.

Ворчит опять Антон на сына,

Хоть горд фамилией своей.

…Цветет соседка Катерина.

Старик,

Готовь огонь-коней!..

Вот так и длится род,

Покуда

Дошли заботы до меня.

И как бы ни было мне худо —

Не затушу того огня.

Мне выпало большое право,

Коль я с войны вернулся цел:

Земля —

Налево и направо,

И сколько на сожженной дел!

Хватило б разума и силы,

Забот у нас —

Не занимать.

Бери перо, а хочешь — вилы…

Была бы дедовская стать.

ДЕДОВА ИЗБА

Среди болот и глухомань-лесов,

В зеленом царстве птичьих голосов,

Вросла в бугор крестьянская изба:

В окне — заря,

А над зарей — резьба.

Изба стоит себе полста годов.

Тропинка от неё ведет

На Гдов.

Другая — к югу,

                        в дальние края,

Которых и во сне не видел я.

Всему свой срок…

Аукнула судьба —