Милосердие весны - [3]

Иду не холодной отавой —

Ступаю июньской травой.

И месяц с улыбкой лукавой

Плывет над моей головой.

Услужливо высветил дали,

Откуда с тобою пришли,

Чтоб все-таки мы угадали,

Забытую стежку нашли.

Петляет она между сосен,

Теряется вовсе в кустах…

Неужто ядреная осень

Легла серебром на листах?

И ветры играют, лютуя…

Да как же я жил, не любя?!

Готов на расплату, любую,

Готов за тебя и себя.

ЧУТЬ-ЧУТЬ

О это тонкое чуть-чуть —

Души моей отдохновенье.

И я могу легко вздохнуть,

В свое поверив воскресенье.

Дозволено плеча чуть-чуть

Коснуться в мягком полусвете.

Сумел я грань перешагнуть —

И вот теперь за все в ответе.

Теперь я твой,

А ты — моя.

Открылись взору светотени.

Ведут от песни соловья

К тебе высокие ступени…

Чуть-чуть убавилось росы,

И чуть слабей запахло тмином.

Незримо осень на весы

Кидает клена золотины.

Не огорчайся, не грусти —

Тебе к лицу чуть-чуть печали.

Левада, слышишь, шелестит,

О чем так долго мы молчали.

ЗАПОЗДАЛОЕ ПРИЗНАНИЕ

Узнать однажды

На причале,

Полвека выкинув на кон,

Что и меня когда-то ждали

И кто-то был в меня влюблен.

Волны ленивой бормотанье

Стоять и слушать, как во сне.

И вдруг понять:

Ее признанья

Всегда недоставало мне.

Вздохнуть,

Куснуть себя за локоть

И, на себя же вскинув плеть,

Признанья позднего жестокость

Улыбкой грустною пригреть.

Хлебнув побольше кислорода,

Нырнуть в пучину давних лет.

И, обозрев былого своды,

Понять любви ее секрет.

Пускай признанье как рукою

Снимает давнюю печаль.

Я отрекаюсь от покоя

И снова вглядываюсь в даль.

«Осень. Опустели берега…»

Осень.

Опустели берега.

Волны разворачивают плечи…

Женщина стоит у маяка,

Одиноко провожая вечер.

Голубые теплые глаза

За семью печатями печали:

Кто-то ей худого насказал?

Или чайки сдуру накричали?

Подмывает ближе подойти,

Прикоснуться осторожным славом.

Но никак мне слова не найти

Ей под стать —

Печально-голубого…

И опять я жду вечерний час —

Наша встреча что-нибудь да значит?..

Огненный закат в волне погас.

И звезда не принесла удачи.

Темнота надвинулась стеной,

Утро занималось лиловато…

Я не знал,

Что сделает со мной

Эта непонятная утрата.

«Не сотвори себе кумира…»

«Не сотвори себе кумира…» —

Ты исподволь внушаешь мне.

И что ж?

Моя замолкла лира,

Висит доскою на стене.

«Не сотвори себе кумира…»

Какие тяжкие слова!

В моей душе сквозно и сиро,

Клонится долу голова.

«Не сотвори себе кумира…»

Мне стиснуть зубы и молчать.

Я без тебя —

Изгой у мира:

Ни петь,

           ни думать,

                            ни кричать.

«Подышать бы твоими руками…»

Подышать бы

                    твоими руками,

Окунаясь

            в ладони опять.

Иногда мы не ведаем сами,

Где тонуть,

А откуда взлетать.

Никогда не дрожал я

                                от страха,

А ведь всякое было в пути.

Что же сердце —

                           подбитая птаха —

У тебя трепыхнулось в горсти?

Догорают

              последние листья,

Журавли улетают,

                            трубя.

Не ищу я и малой корысти,

Мне бы только увидеть

Тебя.

«Я пишу почти с натуры…»

Я пишу почти с натуры —

Еле тянется строка.

Надо мной повисли хмуро

Обложные облака.

Заблудилось нынче лето —

И в июне солнца нет.

И на всю округу света —

На поляне маков цвет.

К алым макам вышли клены

Из задумчивых левад

И стоят толпой зеленой,

Что-то шепчут невпопад.

Грустно кленам я внимаю,

Нянчу давние мечты…

Мне тебя напоминают

Эти яркие цветы.

«Покинула — и в сердце пустота…»

Покинула —

И в сердце пустота.

Не сердце —

                 позабытая квартира,

В которой и нетоплено, и сыро,

И слишком глухо —

                             тоже неспроста.

Не знаю,

Чем заполнить сей метраж.

Бегу в леса —

                   залить дубравным гудом.

Авось свершится и со мною чудо!..

Но я всего —

                  при опустевшей страж.

Сманил пичужек, что повеселей, —

Пускай свистят с утра до поздней ночи.

Впустил ручей —

Пускай себе клокочет,

Приносит с воли запахи полей.

Но как была квартира нежилой,

Так и осталась,

                      в ней не потеплело.

Хотел вскричать:

«А мне какое дело!»

Но сам молчу,

                    вздыхая тяжело.

Проснусь однажды я лучом —

Раздвину темноту

                           плечом,

Пройдусь легонько

                             по вершинам

Притихших на заре холмов,

Посеребрю

                полет машины,

Окошки высвечу домов.

Я в середину

                   росной капли

Живым алмазом

                        буду вкраплен.

Пройдусь по тихой речке кротко —

Прошелестит вослед лоза.

И, придержав свой лёт

                                    короткий,

Вдруг потону в твоих глазах.

«Т-ЗУБЕЦ» В КАРДИОГРАММЕ

«Роняют деревья последние листья…»

Роняют деревья

                       последние листья —

Аккорды печальные.

Скупою поля

                   обозначены кистью —

Цветами прощальными.

Прозрачная роща

                          застыла сурово,

Светла и неистова.

И в мире осеннем

                           ни друга, ни крова,

Лишь небушко чистое.

Холодные ветви,

                          как будто случайно,

Губами я трогаю.

Душе беспокойной

                             легко и отчаянно,

Как перед дорогою.

«Уеду в деревню, где зреют хлеба…»

Уеду в деревню,

Где зреют хлеба

И льны угибаются в пояс, —

Туда,

     где моя вызревала судьба,

Росою-живиной умоюсь.

И может,

           утраченное обрету,