Мне улыбался мой друг. Он рано попал сюда, ему не было еще и тридцати восьми. И я вдруг понял, что я не вижу ни дедушку, ни бабушку, ни друга, а я воспринимаю их, как самого себя, и ощущаю их, и как бы нахожусь в них. Я нахожусь в них, и они все находятся во мне. Новое ощущение многогранного и многообъемного восприятия.
– Успокойся, все хорошо, – сказал мне друг. – Хотя я и достиг полного спокойствия и умиротворения, я все равно благодарен тебе за все то, что ты сделал для моих после моего ухода.
Я ощутил бескрайнее счастье. Наверное, эндорфины мириад окружающих меня звезд вошли в меня.
Неспасенные более счастливы – они обрели упокоение и спокойствие.
Все мои умершие больные… Я вспомнил всех по именам со всеми подробностями их болезней и моего участия в них. Все они были рядом, все они были во мне, и я был во всех. Я понял, что, наверное, более несчастны те, которых я спас, как я считал от смерти. Потому что не спасенные мною достигли этого мира гораздо раньше и обрели здесь свое упокоение.
Бесконечный, нежный полет в окружении волн любви и безграничного счастья продолжился.
Океан воссоединился со зведной бездной.
Вот и все. До свидания, мой друг. Я не знаю, почему я сейчас с тобой. Но я рад видеть тебя, и, как в прежние наши времена, я надеюсь, что ты поймешь меня. До встречи.
Жена мирно спала рядом. Я понимал, что это был не сон.
На часах было почти пять утра.
Больше я не уснул.